Лиза в Треугольнике Паскаля, или Эффект скрытого Микки Мауса. Светлана Еремеева

Я лишь копия. Или вообще репринт… Ширпотреб…

      – Неправда, – Пинк отрицательно покачала головой. – Вы прекрасны.

      Лиза улыбнулась ещё шире. Пинк увидела её жемчужные зубы.

      – Благодарю вас. Но вы преувеличиваете. Вы поймёте, о чём я, когда найдёте настоящую Лизу. Я – копия. Копия с её портрета… Но вообще, если говорить всю правду… я не помню, кто я.

      – Так-так-так… Подождите… Вы сказали – копия с портрета?

      – Да.

      – Это значит… Есть портрет? И есть живая Лиза?

      – Да. Вот только не уверена, жива ли она.

      – Неужели её тоже убили?

      – Это мне неизвестно.

      – Ладно. Найдём. Опросим. Это лишь дело времени.

      Лейтенант Пинк подошла к телефону, прикреплённому к деревянной панели, и набрала номер полицейского управления:

      – Хочу разослать ориентировку… Лиза. На вид двадцать три – двадцать четыре года, волосы тёмно-русые или каштановые, длинные, разделённые пробором, нос прямой, длинный, глаза карие, миндалевидные, лоб высокий, брови отсутствуют, подбородок заострённый, рост средний, телосложение среднее. Главная примета – таинственная улыбка.

      Она повесила трубку и снова взглянула на Лизу. Та смотрела на Пинк и улыбалась.

      – Зачем вам эта ориентировка? – спросил констебль Моэм. – Год будут искать. И ничего не найдут. Я сейчас всё выясню за пару минут через Google.

      Он сел на другой стул, достал свой I-Ped и стал «сёрфить» по интернету. Соу Блю облокотился на спинку стула и не отрываясь смотрел то в планшет Моэма, то на самого Моэма. Одна страница сменяла другую. Длинные пальцы констебля Моэма скользили по экрану. Блю осторожно дотрагивался то до его волос, то до плеча.

      – Нашёл… – сказал Моэм.

      Пинк подошла поближе.

      – Записываю.

      – Palais Royal, Musée du Louvre, 75001…

      – Музей Лувра?

      – Да. Денон, 7-й зал итальянской живописи.

      – Приметы?

      – 77 см на 53 см, специальный бронированный бокс. Остальное – как в ориентировке. Карие глаза, каштановые волосы, улыбка… ну и так далее, и так далее…

      – Ладно. Разберёмся.

      Пинк повернулась к Лизе. Та сидела неподвижно и смотрела в пустую топку камина.

      – Теперь я хотела бы спросить о тех, кто стрелял в вас… – сказала Пинк.

      – Боюсь, что я ничего о них не знаю.

      – Ну, описать их вы можете?

      – А разве убитый способен описать своего убийцу? Убитый ничего не может помнить…

      Пинк покачала головой.

      – Ну, может, остались какие-нибудь зацепки? Записка? Билет? Как вы сюда попали, в этот заброшенный особняк?

      Лиза задумалась, заскользила своим неподвижным взглядом по камину, деревянным панелям, стульям, окну, за которым грохотал дождь, посмотрела на Пинк.

      – Так вы сами и проверьте. Может, на мне есть карманы или сумочка… или ещё что-нибудь…

      – Да. Конечно.

      Пинк поднесла палец к губам. Пристально посмотрела на Лизу.

      – Да. Мне придётся осмотреть вас.

      – Я понимаю.

      Лиза опять приподняла уголок рта. Пинк подошла вплотную, опустилась на колени и стала ощупывать Лизу. Она искала потайные