Фантазии Невского проспекта (сборник). Михаил Веллер

не вернусь – привезешь народ на поиски.

      Через час вернулся – без успеха, злой, – и закручинился…

      Самый-то кошмар начался назавтра. Ударная бригада объекта особого назначения в полном составе сидела на бревнах под окнами кабинета, деликатно куря.

      – Ну, значит, это… – встал Прокопенюк.

      – Почему не на работе?!

      – На какой такой работе? У нас аккордный наряд на восемь километров. Сделали. За четыре дня до срока.

      Литвиненко сдержал гнев:

      – Ты мне дурака не валяй. В лес сейчас же все.

      – В лес – это можно, – согласился Прокопенюк. – Всю жизнь в лесу. За этим дело не станет. Но сначала это… объект официально принять надо.

      – Да что ж у тебя принимать?!

      – Дорога железная узкоколейная восемь километров рельсы ТИП-22 на круглых шпалах без подъемных работ по просеке, – наукообразно вывалил Прокопенюк.

      – Приму, когда дойдете до Белоборска.

      – Этого в наряде нет, – возразил Прокопенюк. – В наряде указано – восемь километров. Так что – надо принять.

      Литвиненко задумался тяжко. Положение нарисовалось безвыходное.

      – Вот что, – пообещал он. – За работу получите сполна. Но сначала надо дойти до Белоборска.

      – Так хлопцы работать не будут, – возразил Прокопенюк.

      – Отчего же не будут? Им что, не все равно?

      – Я в суд подам, – сказал Прокопенюк в ответ.

      – Подавай, – усмехнулся Литвиненко. Закон – тайга: кое-какие связи у него еще оставались.

      Прокопенюк оценил ухмылку правильно – сманеврировал:

      – Тогда я катаю жалобы в райком, министерство и все газеты, – пригрозил бестрепетно. – Комиссии наедут. Слушайте, оно вам надо?

      Литвиненко начал, наконец, осознавать, что из хозяина положения превратился в его раба. Комиссия из райкома будет крахом его планов, его карьеры… всего.

      И тут, разумеется, по закону подлости – или закону нагнетания драматических эффектов, если угодно, – зазуммерил радиотелефон – вертушка. Литвиненко махнул Про-копенюку – мол, выйди, но тот уставился в окно, как бы не замечая желания выпроводить его.

      – Да! – вытянувшись, кричал Литвиненко. – Да, подходим! Да, обязательно! Конечно!

      – Ты смотри, – пищала трубка, – мы тебя в маяки выдвинули. Ты у нас теперь основатель почина, держись на высоте. Поддержим.

      Долго горбился над телефоном, сжав виски кулаками.

      – Что мне сказать ребятам? – разбил тишину Прокопенюк. – Ребята летом в отпуск не ходили, товарищ директор. А?

      – Заплачу, – решился и рубанул Литвиненко. – Обещаю.

      – Так – когда?..

      – Сейчас!

      – И аккорд?

      – И аккорд.

      – И пусковые?

      – И пусковые.

      – Тогда позвоните в бухгалтерию, пусть подпишут наряды-то.

      Приемная комиссия в составе самого Литвиненко, главного инженера и старшего экономиста проехала по восьми километрам безукоризненной дороги и уперлась в тупик.

      – Дорога в порядке, – твердо приговорил Литвиненко и скрепил бумаги своей подписью. Зыркнул приказующе, опасно.

      В