Это гиблое место. Александра Кристо

считая, конечно, нынешнего случая – когда покупатель явный мерзавец. Тавия надеялась, что у этой магии есть какие-нибудь ужасные побочные эффекты.

      – Он может воплотить в жизнь все ваши фантазии, – продолжила Тавия. – Можно считать его средством для осуществления желаний. Для исполнения мечт.

      Она встряхнула флакон. Магия замерцала фиолетовым светом. Зелье казалось более легким, чем любой другой эликсир, который она когда-либо держала в руках – будто если вынуть пробку, оно просто растечется по воздуху.

      В глазах мужчины промелькнула жадность. Высокомерная наглость сменилась интересом, на котором Тавия вполне могла сыграть. Это у нее получалось лучше всего – лгать и убеждать людей. Цеплять их на крючок темной магии и молиться Сонму Богов, чтобы это не обернулось против самой фокусницы. Молиться, чтобы мать простила за то, что Тавия оскверняет ее память.

      – Вы первый обладатель этого зелья во всех четырех странах, – сказала Тавия. Не в силах устоять, мужчина протянул еще одну монету.

      – Этого хватит?

      Тавия кивнула. Едва флакон оказался у незнакомца в руках, он унесся прочь, словно муха, испугавшись, что девушка передумает. Тавия едва не фыркнула вслед исчезающему в темноте силуэту и всей душой надеялась, что от этой магии у него наступит небывалое похмелье.

      – Что это было? – поинтересовалась Саксони. Тавия отвела взгляд. Она не сказала Саксони о сделке по уменьшению ее жизненного долга. А если бы и сказала, Саксони, несомненно, выбранила бы подругу за то, что та поверила Уэсли.

      – Кое-какая новая магия от смотрящего, – только и ответила Тавия.

      – Новая магия? – переспросила Саксони, вздернув брови.

      – Другая магия, – поправила себя Тавия, потому что обе знали: первое попросту невозможно.

      – Ты странно себя ведешь. – Саксони заглянула в сундучок Тавии. – Что это такое на самом деле?

      – То, что они хотели бы получить.

      Саксони пристально посмотрела на нее. Тавия только пожала плечами.

      – Оно безвредно. Уэсли сказал, что его можно считать просто счастьем.

      Хотя Тавия подозревала, что в этом кроется нечто большее, однако старалась не беспокоиться лишний раз. В Крейдже беспокойство о том, что тебя не касалось, не приводило ни к чему хорошему. Чем больше такой магии Тавия продаст, тем быстрее она сможет сбежать – и девушке уже никогда не придется думать об этом.

      Саксони протянула руку:

      – Дай мне.

      Вздохнув, Тавия вытащила из сундучка еще один флакон.

      Саксони всегда интриговала магия Тавии – особенно та, которую фокусница продавала после заката, – и Тавия уже привыкла к бесконечным вопросам подруги. Честно говоря, иногда ей нравилось изображать библиотеку магических знаний: давать Саксони ответы и пояснения – как будто девушка не торговала магией, а занималась ею по зову души.

      – Смотрящий сказал, что она новая или другая? – спросила Саксони. – Какое именно слово он употребил?

      Тавия