(Не)правильный выбор. Адриана Алекс

с кем он мог открыто говорить о том, что с ним происходит. Дима знал, что тот не будет смеяться над ним, не воспользуется его словами, чтобы потом подтрунивать над ним, как это часто делал его брат.

      – Позволить себе это прожить полностью, – сказал Соломон. – Мы с моей Розочкой прожили вместе тридцать восемь лет. Кажется, это так много, а по ощущениям, у нас впереди была еще целая жизнь! Я очень любил ее и когда она ушла, мне показалось, что я закончился вместе с ней. И знаешь, это было правдой. Тот, каким я был с моей женой, умер и был похоронен с ней в одной могиле. Но остался другой Я. Тот, что должен был жить без Розы и научиться чему-то новому без нее. Понять, каким я стал с ней, и сдать этот экзамен в одиночестве. И этот Я был хрупок и уязвим, как новорожденный. Я много плакал, мне хотелось внимания, которое я уже никогда не смогу получить. Но я не мог остаться таким навсегда, я стал расти. Время давало мне сил и делало более крепким. Я плакал все меньше и все больше ценил то хорошее, что осталось в прошлом. Научился быть благодарным: ведь какая бы моя жизнь была без моей Розы? Я бы не познал той любви, что у нас была, не воспитал бы сына. Было бы что-то другое – хуже или лучше, уже никто не скажет, но все случилось именно так. И в этом уже большое счастье. Моя благодарность потихоньку вытеснила мою боль.

      – Я не понимаю, как можно благодарить за потерю, – сказал Дима.

      – За то, что было до нее, – поправил его Соломон. – Никому из нас ничего не принадлежит. Надо радоваться случайным встречам и ценить их. Чему тебя научила Лена? Что тебе дала любовь к ней? И что она забрала с собой, покинув тебя?

      – Душу она мою забрала, – вздохнул Дима. – Радость жизни.

      – Учись радоваться другим вещам, – сказал Соломон. – Найди себе девушку. Но выбирай ту, которая будет для тебя другом. Другом, с которым хочется переспать.

      – Как-то странно это звучит, – усмехнулся Дима.

      – И, тем не менее, ты меня понял, – улыбнулся Соломон. Дима кивнул. – Только не затягивай с этим, а то так прилипнешь к своей тоске, что не захочешь с ней расставаться.

      Дима подумал, что он уже врос в эту тоску. Костя прав: он мертвец внутри. И если бы он разбился пару дней назад, это бы стало его освобождением.

      – Я справлюсь, – без особого энтузиазма пообещал Дима. Соломон улыбнулся. Он верил в него. И Диме не хотелось его подвести.

      К восьми Дима поехал в центр Брагина. Он выбрал фильм, на который хотел предложить сходить Раде. У него были сомнения в том, что она согласиться. Костя написал ему, что вечером пойдет на вечеринку, и звал его с собой. Судя по той небрежности, с которой он общался, брат все еще сердился на него. Надо будет завтра вытащить его погонять и поговорить о случившемся. Ему не хотелось, чтобы между ними повисло напряжение. Костя был его лучшим другом, и он не хотел терять его из-за недоразумения.

      Остановившись, Дима слез с мотоцикла. Снял шлем и тряхнул головой. Подняв глаза, заметил Антона, который снова курил. Тот выглядел расстроенным, хмурил брови. Несколько раз провел пальцами по волосам и нервно затянулся. Увидев Диму, он кивнул в знак приветствия.

      – Рада