Остров сокровищ. Владетель Баллантрэ. Роберт Льюис Стивенсон

подняв искалеченную руку.

      – Ладно, – сказал капитан. – Ты выследил меня, и я перед тобою. Говори же, зачем пришел?

      – Узнаю тебя, Билли, – ответил Черный Пес. – Ты прав, Билли. Этот славный мальчуган, которого я так полюбил, принесет мне стаканчик рому. Мы посидим с тобой, если хочешь, и поговорим без обиняков, напрямик, как старые товарищи.

      Когда я вернулся с бутылкой, они уже сидели за столом капитана друг против друга.

      Черный Пес сидел боком, поближе к двери и одним глазом смотрел на своего старого друга, а другим – на дверь, путь к отступлению.

      Он велел мне уйти и оставить дверь открытой настежь.

      – Чтобы ты, сыночек, не подсматривал в замочную скважину, – пояснил он.

      Я оставил их вдвоем и ушел на кухню.

      Долгое время, несмотря на все старания, я не слышал ничего, кроме невнятного говора. Но мало-помалу голоса становились все громче, и наконец мне удалось уловить несколько слов, главным образом бранных, летевших из уст капитана.

      Раз капитан закричал:

      – Нет, нет, нет, нет! И довольно об этом! Слышишь?

      И потом снова:

      – Если дело дойдет до виселицы, так пусть на ней болтаются все!

      Потом внезапно раздался страшный взрыв ругательств, стол и скамьи с грохотом опрокинулись на пол, звякнула сталь, кто-то вскрикнул от боли, и через минуту я увидел Черного Пса, со всех ног бегущего к двери. Капитан гнался за ним. Их кортики были обнажены. У Черного Пса из левого плеча текла кровь. Возле самой двери капитан занес кортик для последнего, самого страшного удара и, несомненно, разрубил бы убегающему голову пополам, но кортик зацепился за большую вывеску нашего «Адмирала Бенбоу». На вывеске внизу, на самой раме, до сих пор можно видеть след от него.

      На этом битва кончилась.

      Выскочив на дорогу, Черный Пес, несмотря на свою рану, принялся улепетывать с такой удивительной скоростью, что через полминуты исчез за холмом. Капитан стоял, остолбенело уставясь на вывеску. Затем несколько раз провел рукой по глазам и вернулся в дом.

      – Джим, – приказал он, – рому!

      Он слегка пошатнулся при этих словах и оперся рукой о стену.

      – Вы ранены? – воскликнул я.

      – Рому! – повторил он. – Мне нужно убираться отсюда. Рому! Рому!

      Я побежал за ромом, но от волнения разбил стакан и долго не мог закрыть кран бочонка. И пока я приводил все в порядок, вдруг я услышал, как в зале что-то грузно грохнулось на пол. Я вбежал и увидел капитана, который во всю свою длину растянулся на полу. Мать, встревоженная криками и дракой, сбежала вниз мне на помощь. Мы приподняли голову капитана. Он дышал очень громко и тяжко. Глаза его были закрыты, лицо побагровело.

      – Боже мой! – воскликнула мать. – Какой срам для нашего трактира! А твой бедный отец, как нарочно, лежит больной!

      Мы не знали, как помочь капитану, и были уверены, что он смертельно ранен во время потасовки с незнакомцем. Я принес рому и попытался влить ему в рот. Но сильные челюсти его были сжаты, как железные.

      К