Квинтовый круг. Евгений Лукин

у Дивина информацию? Разумеется, такую, которой можно верить.

      Барту медленно покачал головой.

      – Судя по контрольной энцефалограмме, – нет, – и, помолчав, уточнил: во всяком случае, в течение ближайших часов.

      Лобов поднялся на ноги.

      – Вопрос о посадке будем считать решенным.

      Барту полагал, что после этих слов командира экипаж займет рабочие места в «Торнадо», начнет посадочное маневрирование, но оказалось, что в космосе решения проводятся в жизнь не так-то просто. Разрешение на посадку давала база, и ни о каком своеволии тут не могло быть и речи. Поэтому Лобов установил с базой гравитосвязь и вызвал на переговоры начальника летной службы Снегина. Минут двадцать, пока Всеволода не подняли с постели и не доставили на узел связи, пришлось ждать. Услышав наконец его, как и всегда при гравитосвязи, обезличенный голос, Лобов коротко доложил обстановку и запросил разрешение на посадку. Снегин ответил не сразу.

      – Ты уверен, что у Майкла не инфекция?

      – Практически уверен.

      Снегин хмыкнул.

      – Что значит практически?

      – Уверен.

      – Ну а все-таки? – хладнокровно настаивал Всеволод.

      – Пробы на инфекцию отрицательны, Майкл в строгой изоляции.

      – Так, а двигатель? – после легкой паузы спросил Снегин.

      – Неисправен.

      – Сколько времени потребует ремонт?

      – От нескольких часов до нескольких суток. Все зависит от состояния пятого блока.

      Снегин молчал.

      – Прошу посадку на одном двигателе, – настойчиво повторил Лобов, чувствуя, что молчание начальника летной службы затягивается, – я знаю, это категорически запрещено. Но времени терять нельзя. Отремонтируемся на Юкке.

      – Да, времени терять нельзя, – согласился Снегин и опять замолчал.

      Лобов пожалел, что они говорят не с глазу на глаз и не по лонглинии, на худой конец. Ему хотелось видеть выражение лица Всеволода. Он знал, о чем сейчас думает его старый товарищ. Иван должен провести операцию на Юкке безупречно, только тогда они со Всеволодом имеют шансы оправдаться на совете базы, несмотря на нарушение инструкции. Иначе за посадку с неисправным двигателем на неосвоенную планету экипаж «Торнадо» дисквалифицируют, а Снегину придется навсегда распрощаться с базой. Лобов понимал, что это справедливо.

      Суровые пункты инструкции написаны жизнями тех, кто легкомысленно-благородно шел на выручку, а в результате погибал сам, втягивая в опасный водоворот все новые и новые жизни. Но нет правил без исключения, рядом с инструкцией бьется живое сердце и стоит трезвая оценка своих сил и возможностей.

      – Победителей не судят? – спросил наконец Снегин.

      Даже в его обезличенном голосе Лобов уловил легкую усмешку. И улыбнулся сам.

      – Не судят.

      – Тогда садись. Желаю удачи.

      – Спасибо!

3

      Лобов неторопливо проверил снаряжение, расстегнул кобуру, в которой лежал лучевой пистолет, и обернулся к Климу:

      – Готов?

      – Всегда готов, – засмеялся Клим, пряча