Чернила под кожей. Марина Комарова

меня – практически выхватывает его из рук и нажимает кнопку вызова.

      – Эй! – Я вспыхиваю, пытаясь отобрать мобильный, однако на меня даже не реагируют.

      – Добрый вечер, Вера, – произносит Макс безукоризненно вежливо. От его низкого голоса у меня по коже бегут мурашки, колкой ледяной крошкой ссыпаясь вдоль позвоночника.

      Макс внешне предельно спокоен, однако я буквально кожей чувствую, что он сдерживается.

      – Можете не беспокоиться, с Таей все в порядке. После нашей беседы я решил познакомиться с ней лично. Знаете ли, не каждый день выпадает возможность побеседовать с писателем тет-а-тет.

      Я недобро щурюсь, но не могу не признать, что удивлена. Каждое слово Макса – лезвие, завернутое во фланелевую ткань. Мягко-мягко-мягко, но стоит показаться острому краю – и у тебя перерезаны жилы, а кровь без остановки стекает по пальцам и линиям на ладони.

      – Нет-нет, приезжать не стоит, – улыбается Макс, – у нас все в порядке. Правда, Тая?

      – Поди к черту. – Это единственное, на что я сейчас способна.

      Голова кружится, хочется сесть. А еще больше хочется подальше послать Макса Янга, в квартире которого я оказалась так некстати.

      – Все хорошо. До свидания, Вера, – прощается Макс и возвращает мне мобильный.

      – К чему этот цирк? – немного устало спрашиваю я.

      – Не люблю предателей, – пожимает плечами Макс. – Лучше честный враг, чем друг, готовый в любую минуту выложить твои тайны постороннему.

      С интересом смотрю на Макса. Для красного словца говорит или действительно не переносит такого? Ведь Вера в каком-то смысле оказала ему услугу. Например, показала, что с ней всегда нужно следить за языком. Судя по его лицу, услугу он оценил, а вот саму Веру – нет.

      – Проходи, – он чуть хмурится. – Тут у Алика вечный бардак, но уж как есть.

      Бардак и правда в наличии. Вещи, коробки, баночки с краской, горшки с цветами и полосатый кот, который лениво лежит на подоконнике и смотрит на нас одним желтым глазом. Потому что вторым усиленно спит и не собирается возвращаться в прекрасный мир под названием Бодрствование.

      Диван у этого неизвестного мне Алика на удивление дорогой и качественный. Если бы на нем не лежала гора вещей подозрительного вида, вообще было бы хорошо.

      Пока Макс пошел за перекисью и бинтами, я успела осмотреть квартиру. В принципе, бардак больше из-за раскиданных вещей, а не из-за грязи. Не удивлюсь, если кто-то сюда все же ходит прибирать.

      На стенах висят картины. Сплошь фэнтези и фантастика. Угадываются Ройо и Валеджо. Еще какие-то мастера, но с ходу понять, кто именно, не получается. Была бы тут Лизавета, она б сразу определила, что да как.

      Сегодня она точно будет приглашать на свою выставку в среду. Мгновенно чувствую укол совести. Нехорошо. Впрочем, позвоню, покаюсь и все равно приду же.

      Макс возвращается, критически смотрит на меня.

      – Раздевайся, – роняет сухо и невозмутимо, будто предлагает пойти выпить чаю.

      – Сам раздевайся, – вовремя нахожусь с ответом. – Или ты для этого меня сюда и затянул?

      Вопрос