Подумаешь, попал. Валентин Георгиевич Вишняков

подал заявление о вступлении в партию и ЦККПСС утвердило это. Оказывается без меня – меня женили. Я вспомнил, что до войны Кропоткин подавал заявление и вот сейчас ЦИК, а непросто партийная ячейка, утвердила его . Комиссар торжественно пожимал мне руку. Я смущено, что то лепетал.

      Однажды, нас подняли по тревоге. Фронт рухнул сразу в нескольких местах, немцы прорвав оборону, окружили наши армии под Киевом. Наша недоукомплектованная бригада, была недалеко от Воронежа. Основной костяк её составлял первый батальон, состоящий из трех рот. Первая- тяжелая, десять кв-1, вторая в которой оказался и я, была из одиннадцати Т-34, и третья смешанная солянка, одна Т-34, а остальные БТ и Т-26. Второй батальон, был вообще не полностью сформирован, и имел всего восемнадцать машин, один взвод 34, другие легкие танки.

      Мотострелковый батальон, вообще едва, насчитывал роту набранной из вчерашних школьников и рабочих с заводов, не имеющий брони. Две остальные роты, и саперный взвод должны были прибыть позже, откуда то из под Урала. Все это мне, рассказал начальник штаба бригады, майор Ракитин, когда мы совершали погрузку техники на платформы. Весь путь и мытарства поездки, вспоминать не хочу, особенно когда на перегоне, после внезапного торможения с платформы, чуть не слетел Т-26, что задержало эшелон, почти на час. Второй эшелон, со вторым батальоном и тыловыми частями, безнадежно отстал. Нас загнали на какую то станцию, и без того заполненную составами. Стоял невообразимый шум, паровозные гудки, лязг отцепляемых и сцепляемых вагонов, толпы беженцев. Люди сновали туда сюда, и не смотря на выставленных часовых, упрямо пролазили под нашими платформами. Рай для шпионов. Я с тревогой посматривал в верх. Толька налета вражеской авиации, нам и не хватало.

      Две пары сдвоенных пулеметов максим, спереди, и сзади нашего состава, вот и все прикрытие. Конечно, станция наверняка тоже имела зенитные установки, но это мало утешало. Увидев идущих вдоль вагонов людей, я спрыгнул на землю.

      Это были командир бригады Романцев, комиссар Ярполин и скорей всего, начальник станции.

      – Вы поглядите, – кричал Романцев железнодорожнику.

      – Это же танки, знаете как их ждут, нам нужно выгружаться, а вы куда нас загнали?

      В тупик, справа эшелон со скотом, слева пассажирский состав с беженцами.

      Нам платформа, для спуска техники нужна!

      – Не чего не могу поделать, – проговорил начальник станции.

      – Второй путь, где имеется пригодная, для вас платформа, сейчас занят.

      – Кем? – Тут же спросил, влезший в перепалку комиссар.

      – Там вагоны, предназначенные для погрузки станков, завод у нас эвакуируют, вот, вот прибудут машины.

      – Когда вот, вот? – не вытерпел подполковник Романцев.

      – Товарищ Ретушев звонил, что демонтаж уже начался, а вы знаете кто такой товарищ Ретушев, первый секретарь горкома.

      Тут вмешался я. – Разрешите?

      И не дожидаясь оного, схватив станционное начальство за грудки, оттащил его в сторону.

      Достал