Власть и рынок: Государство и экономика. Мюррей Ротбард

посредством рекламы) о существовании рынка. Из-за этого он будет организован менее эффективно, качество обслуживания потребителей окажется ниже, а цены – выше, чем если бы производство осуществлялось легально. Подпольным производителям приходится скрываться, а значит, они не могут создавать крупные производства – более заметные и более уязвимые для закона. Тем самым теряются преимущества крупномасштабного производства, что является дополнительным фактором роста цен из-за ограничения объема производства[36]. Парадоксально то, что запрет может выступать как своего рода монопольная привилегия, даруемая «черному» рынку, поскольку в условиях подполья, как правило, преуспевают предприниматели совсем иного типа, чем те, которые достигают успеха на легальных рынках. На «черном» рынке самую большую прибыль приносит умение обходить закон и подкупать чиновников.

      Существуют разные типы запретов. Запрет может быть абсолютным, когда любое производство чего-либо объявляется вне закона. Запрет может быть частичным, как, например, в случае рационирования, когда государство запрещает потребление, превышающее установленный законом уровень. Очевидно, что рационирование причиняет ущерб потребителям и снижает уровень жизни всех. Так как рационирование законодательно ограничивает верхний уровень потребления некоторых товаров, оно также искажает структуру потребительских расходов. Товары, продаваемые свободно или с меньшими ограничениями, займут бо́льшую роль в структуре потребления, тогда как потребители предпочли бы тратить больше денег на то, что продается по карточкам. Более того, сами карточки образуют новую разновидность квазиденег, тогда как функции настоящих денег сжимаются, а в обществе воцаряется неразбериха. Деньги покупаются производителями и расходуются потребителями – в этом их главная функция. С появлением карточной системы потребители лишаются возможности использовать свои деньги в полной мере, в том числе для того, чтобы направлять распределение производственных факторов. Кроме того, им приходится «использовать произвольно номинированные и распределенные потребительские карточки – крайне неэффективную разновидность параллельных денег. Особенно страдает структура потребительских расходов, а поскольку карточками обычно запрещено меняться, те, кто не желает покупать товар Х, лишены возможности заменить соответствующие карточки на купоны, дающие право на покупку товаров, которые не нужны другим людям»[37].

      Устанавливаемые государством приоритеты и ассигнования — это еще одна форма запрета и усиления хаоса в системе цен. Эффективные покупатели не могут купить то, что нужно, а неэффективные имеют открытый доступ к поставкам. Эффективные фирмы лишаются возможности перекупать факторы производства и ресурсы у неэффективных компаний; первые оказываются скованными, а вторые фактически получают

36

Интересно отметить, что значительная часть «организованной преступности» кормится не за счет причинения личного и имущественного ущерба другим гражданам (то, что в естественном праве называют mala per se – деяния, преступные по своему характеру), а за счет попыток обойти государственные запреты и обеспечить поставки услуг и товаров потребителям (malum prohibitum – деяние, являющееся преступным в силу запрещения законом). Всеми презираемые «дельцы “черного” рынка» и «рэкетиры» как раз и являются предпринимателями последнего типа.

37

В романе Генри Хэзлита работа карточной системы снабжения (да и вообще всего механизма социалистического хозяйствования) изображена с несравненной живостью (cм.: Hazlitt H. The Great Idea. N. Y.: Appleton-Century-Crofts, 1951; переиздан как: Time Will Run Back. New Rochelle, N.Y.: Arlington House, 1967).