Так гласят легенды. Евгений Холмуратов

покинула море и полностью преобразилась. На берегу перед Эдотом стояла прекрасная девушка с точеной фигурой и пышными рыжими волосами, но моряк даже не смотрел на нее.

      – Почему эта песня такая грустная? – спросила Лорэль. – Людям нравится сочинять песни с плохим концом?

      – Люди сочиняют песни не просто так, прекрасная Лорэль. Как побороть грусть, если не прекрасной музыкой? Она помогает. Далеко уносит тяжелые думы. Словно бы то, о чем мы поем, происходило не с нами. Словно бы все тревоги, что мы пережили, случились с кем-то другим.

      – Тебя что-то тревожит, раз ты поешь такие грустные песни?

      – Вовсе нет. Что меня может тревожить, когда я вижу прекрасную русалку? О нет, Лорэль, твоя красота принесла мир в мое сердце, и за это я тебе благодарен. – Эдот вновь достал из своей сумки яблоко. – Оно такое же сладкое, как и то, что я дал тебе вчера. Надеюсь, тебе понравилось.

      Лорэль улыбнулась и отвела глаза. Она медленно подошла к моряку, протянула руку к яблоку, но тут Эдот схватил ее и повалил на землю. Как бы русалка не отбивалась, она не могла тягаться в силе с опытным воином и моряком. Лорэль извивалась, кричала, кусалась, но все безуспешно. Эдот поднял с земли камень, что лежал у его ног, и одним быстрым ударом выбил жизнь из последней русалки.

      Моряк поднялся, тяжело дыша. Перед ним лежал самый прекрасный труп, что он видел. Наконец, Эдот встал на колено перед Лорэль и срезал ее рыжие локоны, связал их между собой и аккуратно сложил в сумку, откуда ранее достал яблоко. Теперь его ждали слава, солидная награда и благосклонность короля.

      Смерть войны

      Нид’Фаэль взирала на битву сверху, с холма. Ее пышные белые волосы сверкали в лучах рассветного солнца, а пыльное лицо украшала улыбка. Богиня войны уже знала, что битва выиграна, и ей даже не пришлось пускать в дело свое великолепное серебряное копье, которое разит без промаха. Гномы и сатиры сами расправились с людьми, а значит, перевал Хортан теперь принадлежит фоморам.

      Войско Артана не выдержало натиск врага. Старики, коих в пехоте оказалось немало, бросали оружие и сдавались. Юноши, еще недавно бегавшие за соседскими девчонками, пытались отступить в тыл, но погибали, затоптанные своими же. Лишь закаленные сражениями войны, повидавшие не одну битву, стояли на смерть, но и они были обречены. Никакое войско не способно уничтожить противника, если на стороне того сама богиня войны.

      Нид’Фаэль повела коня вниз, спешилась. Гномы уже кричали гимн и поднимали сжатые кулаки, а сатиры обыскивали трупы. Тех из людей, кто еще шевелился, они без колебаний добивали изогнутыми клинками.

      – Мать и покровительница! – крикнул один из гномов. Рыжий Ргоил. Он ударил себя по груди кулаком, и поклонился, широко расставив ноги и отведя топор за спину. – Мы выиграли эту битву. Снова.

      – Вы нанесли им тяжелую рану, но зверь не добит.

      – Поэтому я решил, что моим воинам стоит идти прямо на столицу! Отрубим зверю голову, и его земли станут нашими. Гномы, сатиры, дриады и кентавры смогут возделывать поля, сеять рожь и пшеницу. Если только Артан