Алмаз бриллианту не судья. Борис Васильев

«высокое распоряжение» не посмел. Не утратив выправки и подсознательного уважения к золотистым погонам, каждый из стоявших в строю, оказавшись лицом к лицу с генералом, невольно впивался взглядом в его глубоко посаженные серые и оттого отдающие холодом глаза и четко представлялся. Сотрудники администрации колонии неотступно следовали за проверяющим, отставая от него не приличествующее случаю расстояние.

      Очередной осужденный – невысокий, со впалыми щеками на лице, с явственно выделяющимся тонким прямым носом с заметной родинкой под ним, одетый, как и остальные в черную телогрейку и шапку с завязанными под подбородком клапанами, чем-то привлек особое внимание генерала. Остановившись, он внимательно осмотрел парня с головы до ног, для чего ему пришлось немного отступить, и уголки его губ слегка дрогнули.

      – Осужденный Стрельников, – представился парень и протянул генералу руку.

      Генерал, видимо, на какое-то время выпав из реальности и находясь мыслями далеко от окружающей его действительности, машинально сделал шаг навстречу и ответным жестом подал свою широкую ладонь осужденному. Реакция парня оказалась ошеломляющей. Резко схватив правую руку генерала за запястье, Стрельников дернул ее на себя, пригнул и тут же левой рукой ударил по локтю. Еще мгновение и он заломил руку генерала ему за спину. Левой рукой он удерживал свою жертву хорошо отработанным приемом, а правой обхватил ее за шею. Перед глазами генерала мелькнула длинная, изготовленная из обломка стальной ножовки с острыми высоким зубьями, заточка. Офицеры застыли, будто всех разом поразил коматозный ступор. Строй осужденных дрогнул.

      – Разойдись, падлы! – орал Стрельников, стороной обходя замерших офицеров и толкая впереди себя генерала.

      Никто не успел ничего предпринять, как с близстоящей вышки раздалась автоматная очередь. По всей видимости, находившемуся на ней солдату никогда прежде не доводилось ломать голову над проблемной ситуацией. Не оскверненный интеллектом его мозг напрямую отдал приказ рукам, и пальцы, подчинившись немудреной команде, щелкнули предохранителем, передернули затвор и нажали на спусковой крючок. С соседней вышки донеслась вторая очередь.

      – Не стрелять! – во все горло гаркнул полковник, когда череда пуль, пройдясь вдоль заложника и захватившего его осужденного, прошила полу генеральской шинели. – Не стрелять! – Он бросился на выручку к генералу.

      – Назад! – завопил Стрельников, который тем временем, не обращая внимания на выстрелы, без особых усилий тащил свою жертву к вертолету. На морозе его голос сорвался, и он зашелся в кашле. – Скажите, чтобы отстали, – через силу прохрипел он ему на ухо. – Поздняк метаться.

      – Отставить – спокойно и даже, как показалось окружающим, равнодушно громко скомандовал генерал. – Всем оставаться на своих местах!

      Из-за угла жилого двухэтажного корпуса появились четверо солдат. Впереди бежал сержант в распахнутой чуть