Папа, куклу звали Джульеттой. Анна Львовна Абаимова

– здесь тоже теперь была территория завода, так что даже ни одного камня не осталось от фундамента и на родную землю никак не получилось бы ступить.

      Пройдя по этой улице, можно было выйти в лес, и сейчас с рюкзаком и в высоких резиновых сапогах он шёл именно туда. Какие-то кусочки действительности, выпадающие из его жизни, некоторое время назад чрезвычайно волновали, но потом он подумал, что это от старости и в его годы наверняка у всех случается склероз. Случалось ему удивляться, когда обнаруживал он себя где-то в неожиданном месте и совсем не помнил, как тут оказался и как ушёл оттуда, где находился незадолго до этого.

      – Это не от старости, а от неосознанности, – часто повторяла ему Лариса.

      Но он не прислушивался к таким её словам, полагая, что излишне она увлекается всякими мудрецами и философами.

      – Эй, бабай, ты что ли? – услышал он своё прозвище юных лет.

      Вздрогнул, остановился.

      Присмотрелся к человеку, который его окрикнул. Смутно узнал. Подумал, как всё-таки безжалостно с людьми обходится время.

      – Я, – отозвался в конце концов, потому как всё равно их никто не слышал, и можно было не стесняться канувших в прошлое кличек.

      – Как поживаешь? – спросил встреченный.

      Был он на несколько лет моложе Акима Аркадьевича, жил раньше в соседнем доме и знакомы они были по дворовой компании, хотя близко никогда не дружили. Да и вообще у Акима Аркадьевича близких друзей не было никогда.

      – Нормально живу, – отозвался он, потому как что ещё ответить на такой вопрос.

      – А Завалинка наш уже не живёт, умер, слыхал наверно?

      – Откуда? Я же здесь только мимо хожу.

      – Да вот, прошлой осенью…

      Аким Аркадьевич не любил подобные разговоры, и поэтому пошёл быстрее, чтобы собеседник отстал, однако тот упорно хотел поговорить, и увязался за ним, пошёл следом.

      – В лес что ли пошёл?

      – Ага…

      – Хм… Ты и раньше всё по лесам ходил… Любитель одиночества. Кикимора тебя там ещё не соблазнила?

      – Я за грибами.

      – Да, видел, продают уже… А помнишь ты раньше у нас всё в шестёрках был?

      Аким промолчал.

      – Правильно, в нашем-то Захолустье все способы хороши, чтобы как-то утвердиться в жизни. А ты, как я слышал, никогда ни в чём не нуждался.

      «Нужда живёт не в кармане, нужда живёт в сердце», – вспомнил он слова Ларисы. Часто она говорила с ним по душам, и он решил впредь внимательней прислушиваться к её словам. В самом деле, надо каждый шаг в жизни делать осознанно, хотя много ли осталось у него таких вот шагов… Сколько он ходил по лесам – их было не перечесть, однако сейчас он имел ввиду шаги другие. Ещё подумал, как это обидно, когда тебя называют шестёркой, хотя впрочем за всю жизнь ни в каких ситуациях он не считал себя таковым. Просто жил, как получалось, а оказывается, со стороны это выглядело не очень хорошо.

      Этот навязавшийся ему собеседник всколыхнул что-то давно умершее в его душе, и он даже не знал уже названия