Кто я сегодня?. «Писака» Ежова

ассоциация: боевая машина. Но я не испугалась этого сравнения. Наоборот, мне казалось, что этот человек пришел, чтобы защитить и вытащить меня отсюда. Я молчала. И, боясь реакции на откровенное разглядывание, смотрела на него исподтишка. Приятный. Да, что уж греха таить, не просто приятный, а красивый… Несмотря на весь ужас ситуации, которая пугала меня до зубодробительного стука, я не могла это не отметить.

      Высокий лоб нисколько его не портил. Скорее придавал еще большую мужественность. Я почти убедила себя, что человек с таким открытым и красивым лицом не может причинить вред. Я внутренним чутьем, шестым чувством, или третьим глазом, чувствовала, что он мне поможет. А, может, мне хотелось так чувствовать… Я даже невольно поддалась вперед. Но, остановилась.

      Он молчал. Не двигаясь, словно изучая меня. Это не могло не напрягать. И я опять занервничала. Образ парня казался мне смутно знакомым. Но эти чертовы мысли опять ускользали, не давая мне ничего вспомнить. Меня это жутко злило. И я, не сдержавшись, выпалила:

      – Извините, но я не знаю, кто вы…

      Незнакомец вскинул бровь, показывая недоумение. Затем на его губах мелькнула подобие улыбки. Или даже легкой ухмылки. А, может, мне просто показалось… Он устало опустился на пол и, мотая головой из стороны в сторону, бормотал: «О, нет! Опять? Только не это…!»

      Его бессвязные слова как будто сдули меня и превратили в сморщенный, вялый воздушный шар. Я ссутулилась, и безвольно смотрела на единственного человека, который мог мне всё объяснить. Я не могла ничего анализировать. Как, оказывается, много значат для нас воспоминания. Это не просто «старые кадры» потертой кинопленки, которые ты, при необходимости поулыбаться или погрустить, извлекаешь из катушки своей памяти. Нет. Всё гораздо сложнее.

      Я стояла, молча наблюдая, как человек напротив почти сотрясается в беззвучных рыданиях. И не могла понять, как на это реагировать. Я не знаю, почему он так расстроен. Я не знаю, должна ли я его успокаивать. Я не помню ни его. Ни наших с ним отношений. Да, черт возьми, я себя-то не помню.

      Он убрал ладони с лица, и, продолжая качать головой, жалостливо смотрел на меня. Плюшевая игрушка и цветы валялись тут же, на полу. Если медведь держался очень даже бодро, то цветы напоминали меня в тот момент. Они подвяли, сморщились и склонили головы, словно ожидая приговора. Наконец, парень заговорил:

      – Как я боялся этого! Всё было так хорошо… И вот опять. Снова всё по кругу. Твои приступы… Они не прошли… А я так надеялся! За последние пару лет я напоминаю тебе это уже в двадцать первый раз. Тебя зовут Кристина. И ты – моя жена…

      Глава 3 (Максим, сейчас)

      От возбуждения меня трясло. Я еле попал ключом в дверной замок. Напряжение было так велико, что я, не разуваясь, в грязных ботинках, прошел на кухню. Открыв холодильник, я достал ледяную бутылку с минеральной водой. Открутил крышку и жадно стал вливать содержимое внутрь. Вода попадала сразу в желудок, как будто минуя горло. И он тут же наполнился морозной колкостью.

      Даже