Мистика. Астралия Дик

стороне F-Street, родители специально выбирали самый светлый дом, потому что в детстве Мэри очень боялась темноты и теней. Поэтому ей выделили самую светлую комнату в доме. Старшая сестра Мэри, Элис, не завидовала ей по этому поводу. Наоборот, Элис были непонятны страхи сестры, она сама всегда любила темноту, предпочитала мрак свету, слушала соответствующую темноте музыку. Ей была чужда замкнутость, чопорность и консервативность лондонцев, Элис всегда была открыта для людей, любила высказывать напрямую свои мысли. Потому она мечтала когда-нибудь создать новый мир, где люди были бы во всем свободны и не похожи на лондонцев, и остаться жить там. Она была открыта всему новому, открыта всему миру. Элис казалась бесстрашна, не прочь была искать какие-то загадки и сокровища мира, была готова к любым приключениям. Со своими друзьями она постоянно организовывала необычные движения, с лозунгами, с какими-то призывами. Одно из последних записали в виде стиха:

      «Незримою, необъятною, первозданною точною силою

      Поделится голубой экран неба и воды на миры:

      Один будет чист, первозданен, глубок, как та сила

      Другой, первому обратен, зачернен, прост, громаден и одинок

      Какой мир из двух выберешь ТЫ?».

      До того, как Мэри поступила в колледж, она мучилась своими страхами: каждую ночь к ней подступала новая волна, она не могла заснуть, не могла понять и чего боится. Как объяснял ей психиатр, темнота пугает Мэри тем, что она боится потерять действительность, вследствие того, что темнота скрывает предметы. Потому, для того, чтобы исключить страх темноты, Мэри нужно было определить в действительности свое место и тем самым закрепиться в ней, и тогда потеря будет невозможна, и страх пропадет. С тех пор Мэри стала заниматься только тем, что ей интересно. Так, в ее жизни появился исторический колледж и уходы от реальности в мечты и фантазии.

      Позже, после поступления, ночные страхи Мэри вернулись, но уже в другой форме, в виде снов, только в этих снах она страха не испытывала. Мэри просматривала каждое из своих сновидений и даже заинтересовывалась происходящим там. В жизни тихая и спокойная, во сне она оказывалась деятельной и бесшабашной, такой, какой она и мечтала быть. Придуманный образ Мэри проник в ее сны. Потому, каждый раз, приходя из колледжа домой, она мечтала не только проиграть не состоявшиеся идеально ситуации в реальности, но и о том, чтобы поскорее заснуть, чтобы встретиться с другой собой во сне.

      Было время, когда Мэри вместе с Элис ходила на какие-то вечеринки, но всегда понимала, что это не для нее настоящей, она может ходить в такие места только в своих представлениях, мечтах и сновидениях. Ей же самой нужно что-то тайное, скрытое от глаз других. Замкнутость Мэри казалась настораживающей, ее снова направляли к психиатру, но там она не слышала никаких новых для себя объяснений. Она сделала свой вывод, сделала это решительно, как никогда до этого не делала, и окончательно: «Это мой страх, он не принадлежит больше никому. Он живой и живет со мной. Ваши пустые объяснения и обещания избавить меня от