Крысолов. Иван Тропов

и чтобы сидела рядом с креслом и крутила своей мощной мордой, не спуская глаз с гостя. Быки обычно обожают собак, особенно крупных. Правда, больше любят не добродушных лабрадоров или самоуверенных кавказок – а служебных, с более выраженным инстинктом субординации. Стайным инстинктом, если без красивых слов.

      Сидела бы и внушала доверие. Если уж у этого Крысолова такая хорошая собака – то, значит, и сам он тоже парень надежный и обязательный, и верить ему можно, верно?

      Ладно, теперь-то уж что…

      – Я рад, – сказал Стас. – Честно говоря, я даже не надеялся, что доживу до момента, когда у нас к власти придут не говоруны, а люди дела. И теперь я рад. Даже не тому, что в вашем министерстве наконец-то разгонят продажных чинуш. Черт с ними… Главное, наконец что-то начнут делать.

      – Значит, вы нам поможете? – в глазах Рубакова появился одобрительный огонек.

      – Через три дня, – сказал Стас.

      По лицу Рубакова опять пробежала тень, он уже было открыл рот, – но Стас не дал ему заговорить:

      – Мне нужно привести в порядок дела. Чтобы потом ни на что не отвлекаться. Я не люблю делать что-то для галочки. Если делать, так делать. Через три дня я буду целиком в вашем распоряжении.

      Никогда не надо просить времени на раздумья у таких людей. Они дадут мало времени, и сделают все, чтобы отрицательный ответ выветрился из головы уговариваемого. Лучше назначить время самому. Если повезет, будет шанс улизнуть. Если повезет…

      Рубаков покивал.

      – Я понимаю. Только три дня… многовато… Ладно! Три дня, так три дня. Я тоже люблю делать что-то одно, но уж делать так, чтобы кровь из носа. Я вижу, мы сработаемся. Если будут какие-то проблемы с вашими… м-м… коллегами, то обращайтесь прямо ко мне, мы все уладим по нашим каналам. Не затягивайте с подбивкой дел.

      – Проблем не будет, – сказал Стас. – К кому мне обратиться, когда я разберусь с делами?

      – Прямо ко мне. Вот мой телефон.

      Рубаков достал из кармана пиджака бумажный прямоугольник. Не полноценную визитку, а просто принтерную распечатку на плотной бумаге. Ох уж эти трудоголики…

      – Я постараюсь разгрестись поскорее, – сказал Стас.

      Рубаков покивал. Одернул плащ.

      – Знаете, сначала я думал, что разговор у нас не получится. Я рад, что ошибся… Стас Викторович.

      Он протянул руку. Стас опять пожал ее. Опять крепко. На этот раз Рубаков ответил, тоже крепко.

      – Всего хорошего.

      – Всего наилучшего, – сказал Стас.

      – Не нужно, не провожайте… Не люблю всех этих церемоний.

      Рубаков быстро вышел, по лестнице застучали его шаги.

      Стас кисло сморщился, прислушиваясь. Дурак он, конечно. Трудолюбивый, но одного желания мало, чтобы сделать что-то полезное. Может быть, деятельный дурак даже куда хуже, чем дурак ленивый. Благими намереньями…

      Эх… Вроде, все верно, все правильно – и все равно, противно это все. Юлить и врать. Противно. Но никуда