Синее море, белый пароход. Александра Дельмаре

Все такие милые, даже Марго… Отворачивается, делает вид, что Александра ей совсем не интересна…

      – Потанцуем?

      Голос Вольского, его протянутая рука… Он зовёт её… Засмеявшись громко и радостно, Александра поднялась из-за стола и вложила свою руку в его ладонь.

      * * *

      Она окончательно пришла в себя в своей комнатке в общежитии, скромной и полупустой, заботливая рука хозяйки ещё не навела здесь уюта, не выветрила казённого духа из этих восемнадцати квадратных метров.

      Что это было? Сухое вино оказалось слишком крепким? Вкус второго бокала Александру тогда смутил. Неужели ей подлили водки? Марго? Эта зараза может… Какой стыд! Вырвавшись из объятий Вольского, она плясала, как… как разбитная деваха с какого-нибудь мясокомбината, выдала дикий танец, развлекла замечательно кафешную публику. Позор… Она едва не застонала, вспоминая свои выкрутасы и взгляд Вольского, удивлённый и немного брезгливый. Спасибо Моте, вывел её из круга танцующих, помог забраться в такси; парочка свободных машин, похоже, таких вот выпивох и дожидалась у дверей заведения.

      Александра взяла чайник, направилась на кухню, полжизни она готова сейчас отдать за стакан крепкого, сладкого чая. И возблагодарить бога, что впереди два выходных. Но как в понедельник ей показаться на глаза в лаборатории, Саша не знает, легче сразу сквозь землю провалиться.

      Старый чайник на старой плите, наконец, облегчённо зафыркал, выпуская струю пара. Почти бегом вернувшись в комнату, она заварила чай в видавшей виды кружке и сделала первый глоток пересохшими губами. Спасена… С клеёнки на столе, укоризненно качая цветочными головами, смотрели на Шурку жёлтые одуванчики. Да, она согласна, ей нет прощения…

      Стук в дверь заставил девушку встрепенуться. В эти двери ещё никто ни разу не стучал. Кто это может быть? Комендант? Не вставая, Александра крикнула, что можно войти. И даже нужно, ей так хреново сейчас…

      В самом прекрасном сне не могло такого присниться. Вошёл он, Вольский, взглянул обеспокоенно, сделал шаг к ней навстречу.

      – Ты как, тёзка?

      Шура встала, опираясь рукой на стол, другой пытаясь пригладить волосы, потом снова села, растерянная и несчастная.

      – Совсем тебе плохо, да, Саш?

      Эти простые слова участия заставили её всхлипнуть. Пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы, она отвернулась, но они лились и лились, солёные, неудержимые, такие ненужные сейчас. В два быстрых шага, сбросив плащ, Александр оказался рядом, обнял её крепко, сцепив руки за Шуркиной спиной.

      – Ну-ну, ладно тебе, маленькая моя…

      Он поцеловал её макушку, раз, другой, третий, потом взял в ладони девичье лицо и принялся целовать тихо и нежно её заплаканные щёки, покрасневший нос, обиженные губы. От удивления и какого-то глупого восторга Александра перестала плакать. Он целует её? Как такое может быть? Но быстро улетучились все мысли, потому что разум и чувства редко идут рядом… И остановилось время…

      А его поцелуи всё требовательнее, всё горячее, и