Богиня прайм-тайма. Татьяна Устинова

И что ты хотел узнать?

      – Леш, ты… хорошо все прикинул, когда Храброву на эфир брал?

      Бахрушин ничего не понял.

      – Ну… да. А что?

      – Да ничего такого, конечно, но… шут ее знает. Она почему с четвертого ушла?

      – А в чем дело?

      – Да ни в чем, только до меня слухи дошли, что… обижаются некоторые.

      – Кто это… некоторые?

      – Да наши ведущие, которые у нас уже много лет работают. Говорят, Бахрушин взял звезду, потому что у канала рейтингов никаких нет, а теперь будут… из-за нее.

      – А это плохо? – уточнил Бахрушин.

      Песцов помолчал:

      – Что плохо?

      – Ну, что у нас рейтинги будут?

      – Да не о них речь, а о том, что она так себе ведущая-то, раскрученная только, а на самом деле ничего особенного. И говорят, что ты ее взял на какие-то бешеные бабки и теперь…

      – И теперь она со мной спит, – подсказал Бахрушин скучным голосом, взял карандаш, постучал им по столу и посмотрел на место, по которому только что постучал. – А с моей женой в Афганистане в это время спит Беляев. А когда жена прилетит, мы будем спать втроем. Нет, вчетвером. С Беляевым. Ты это мне хотел рассказать?

      Песцов смотрел на шефа информации с изумлением, а тот все постукивал карандашом, и непонятно было, почему постукивает.

      – Леш, ты что? Обиделся?

      – Если бы я на такие вещи обижался, Паша, меня бы давно перевели в народное хозяйство, как один мой приятель говорит.

      Тут Песцов вдруг сообразил, что как-то так получается, будто он именно за этим и пришел – расспросить Бахрушина, не спит ли тот с Алиной Храбровой, – и перепугался.

      – Нет, Леш, ты не понял ничего!

      – Чего я не понял?

      – Леш, я разговаривал тут с нашими, и они все от нее… не в восторге. Тем более ты ее сразу на большие деньги посадил, без всякого испытательного срока, без…

      – Храброву на испытательный срок брать?!

      – А чем Храброва лучше других?

      – Да всем!

      – Ничем она не лучше, Леша, просто выскочила вовремя, а теперь только купоны стрижет! Ну, улыбка у нее, зубы… бюст тоже…

      – Мозги, – подсказал Бахрушин мрачно. – Когда бюст без мозгов, это «Фабрика грез», а не Алина Храброва.

      – Леш, да ладно тебе!

      Странный был разговор, и Бахрушин вдруг холодно подумал – странный.

      Какое дело Песцову до Храбровой? Кто эти «наши», с которыми он разговаривал? Какое отношение это имеет к Паше?

      Корпоративная этика ничего такого не допускала – дирекция развлекательных программ, несмотря на то что размещалась на соседнем этаже, не имела к информации никакого отношения, и ее директор к Бахрушину тоже никакого отношения не имел, хотя обе дирекции были телевизионными структурами. Гораздо более тесные отношения связывали информацию, например, с Российским радио, хотя они были далеко, в Останкине.

      Бахрушин перевернул в пальцах карандаш и нарисовал цветок розу. Роза оказалась похожей на кочан капусты, но Бахрушина это не смутило, и он стал методично ее раскрашивать.

      Песцов молчал.

      – Ну чего, Паша?..

      – Да