Сектор снов. Ирина Сергеевна Молчанова

автоматически становятся ниже.

      – Наверное, вам не терпится это сделать? – Алина уловила некоторую часть того, что обычно прячут между строк.

      – Совершенно верно, и сделаем мы это сегодня.

      – А мои планы не принимаются во внимание? – она была готова согласиться, но хотела потянуть время, для приличия.

      – В первую очередь ваши. Ваша карьера. Поверьте, это не пустые слова, – он продолжал жать на действующий рычаг.

      – Уговорили. Только ближе к вечеру. Я вас наберу, когда буду готова, – сообщила Алина, начав тяготиться любопытством.

      – Премного благодарен. И жду вашего звонка, – при таких поворотах в беседе, он все больше приобретал уверенности в своей способности влиять на людей.

      Глава 20

      В квартире стало слишком тихо. Давно не бывало такой тишины. Стало не по себе. На минуту она пожалела, что не отправилась вместе с семьей к морю, которое безумно любила, но видела его не так часто, как могла. При том достатке семьи, что у них имелся, это было весьма странно. Определенно она не баловала себя в полной мере. Позволила себе отвоевать право на работу. За что, была уверена, её осуждали все, кто ни попадя, даже няни и те позволяли себе косые взгляды. Она не имела привычки оправдываться. Ни перед кем. Только перед собой. И только себе она была должна. Тоже море. В этом она себе отказала. Не смогла отказаться от одиночества. Ей так хотелось побыть наедине с собой, своими мыслями и отдохнуть от людей, не перестававших быть близкими, но чрезмерно посягнувшими на её личные границы.

      Нелли вздохнула с облегчением. В доме не слышалось плача и возни, постоянно доносившихся из детской. Внутри женщины екнула совесть. Действительно, она так хотела стать матерью и слишком быстро утомилась. Любовь к сыну быстро превратилась в разумную. При таком выражении чувства собственная значимость не оттеснена на задний план. Общество, в котором приходилось жить, все ещё было верно традициям. Она не принимала традиционности, лишенной смысла. И не собиралась раскаиваться. Нелли имела опыт самоотречения. Повторять его или продолжать не имелось физических сил, как и желания.

      День полученной свободы следовало ознаменовать чем-то приятным. Ванна. Горячая. Продолжительная. После того, как она получит звонок от мужа, о том, что они благоприятно долетели.

      Она нуждалась в занятии, способном заглушить тревогу.

      Глава 21

      За стенами, удерживающими в плену, некому было тосковать по нему. Осознание сего факта успокаивало и одновременно удручало. Если бы, было кому его искать, возможно, что-то изменилось. И он знал, что это была наивная иллюзия. Никто не смог бы вытащить его отсюда. Здесь запросто можно пропасть. И никто не узнает об этом. Его начинало волновать, когда он исчезнет. И становилось очевидным – до этого момента ему придется претерпеть порцию испытаний. Иначе бы его сюда не поместили.

      Марк устало мерил шагами помещение, в котором умирала свобода. В течение недели никто не удосужился с ним побеседовать. Пусть не обосновывать цель его задержания, но хотя бы что-то сообщить. Они