Сектор снов. Ирина Сергеевна Молчанова

41

      Голос из телефона грохотал в ушах. Он не сомневался, кто донес и мысленно благодарил Платона Валентиновича.

      – Последний раз тебе говорю – не мешать!

      – Я не буду заниматься этим делом, – генерал не ждал согласия.

      – Ты не будешь отстранен. Не путайся под ногами.

      – Вы не с рядовым разговариваете, – гордость не позволяла себя топтать, но в беседе с министром давать ей волю было напрасным делом.

      – Имею право. Истомов будет подчиняться моему человеку. Твоя задача подписывать все бумаги. Все. Что не понятного? – Максим Олегович не умел не срываться на крик, особенно, если приходилось повторять приказ.

      – Понятно.

      – Отлично. Не давай мне повод опять звонить.

      Разговор прервался. Об этом уж точно он не жалел. Собственная бесполезность зияла, как дыра на видном месте рубашки. Он не позволял себе выглядеть неопрятно. И поступать. Теперь приходилось. Стремительно завершившийся разговор выставил его в собственных глазах охредью.

      Пустой лист бумаги заполнялся одним за другим предложениями. В них он просил. Прощения. Просил понять. Наверное, подчиниться. И он знал, что Истомов порвет его письмо. Возможно, перед этим взглянет на текст.

      Глава 42

      Касание карандаша об бумагу казалось громким. Нервы были на пределе. Тридцать минут слез и крика. И вот Матвей коряво рисует на бумаге, сосредоточив на ней все внимание. Виталий обреченно обмяк в кресле. Он слушал детского невропатолога, и ему становилось страшно. Некоторые слова проносились мимо него. Нет, они не были произнесены на языке, которого он не знал: врач отменно владела английским языком, равно как и он.

      – Простите, – Виталий перебил врача, – речь идет о неврозе?

      – Совершенно верно. Об истерическом, – спокойным тоном пояснила сидевшая в роскошном кресле миловидная испанка.

      – Это будет иметь последствия для будущего мальчика?

      – Это склад его характера и особенности нервной системы. Острота истерик и их частота снизятся. Пока он находится в таком возрасте, когда не умеет контролировать эмоции. И у него есть зрители. Это вы и ваша жена.

      – Жена дистанцировалась от сына, – от собственных слов ему стало грустно. Он все больше осознавал, что Нелли не питает к ребенку сильных чувств. И он не винил её, что также казалось ему странным.

      – Тогда только вы.

      – Не понял? – Виталий отвлекся от беседы и утратил ход мысли.

      – Вы удобный зритель для своего сына.

      – И что мне делать?

      – А в таких случаях я советую прибегать к моим рекомендациям. Они изложены в буклете в лаконичной форме и снабжены картинками.

      – Да, действительно, это весьма удобно.

      – Это была моя дипломная работа, – усмехнулась врач.

      – Вы прямо в будущее глядели.

      – Отнюдь. Мои братья и сестры росли на моих глазах, и мне было интересно узнать, почему дети так часто плачут.

      – В этом нет вины взрослых? – Виталий успел за несколько