Смерть и воскрешение патера Брауна (сборник). Гилберт Честертон

Мертона в его комнате. Кто-то вонзил ее в горло Мертона, как кинжал. И затем представил все в таком свете, что всем нам тотчас пришло в голову, будто стрела влетела в окно, как птичка.

      – Кто-то! – глухо повторил старый Крейк.

      Резко, со зловещей настойчивостью зазвонил телефон. Он находился в соседней комнате, и патер Браун бросился туда так стремительно, что никто из остальных и пошевелиться не успел.

      – Что все это значит, черт возьми? – воскликнул Питер Уэйн, по-видимому, сильно потрясенный и расстроенный.

      – Он говорил, что ждет звонка Уилтона, – ответил дядюшка тем же безжизненным тоном.

      – Надо думать, это и звонит Уилтон? – заметил юрист, явно только для того, чтобы что-нибудь сказать.

      Никто ему не ответил. Царило глубокое молчание, пока в комнату не вернулся патер Браун.

      – Джентльмены, – сказал он, усаживаясь на прежнее место, – вы сами просили меня доискаться истины в этой загадке. И, доискавшись, я намерен огласить ее, не стараясь смягчить удар.

      – Очевидно, – сказал Крейк, первым нарушая наступившее после этих слов молчание, – из этого следует, что вы обвиняете или по крайней мере подозреваете некоторых из нас.

      – Все мы под подозрением, – ответил патер Браун, – и я в том числе, потому что именно я нашел труп.

      – Конечно, мы под подозрением, – выпалил Уэйн. – Вы уже однажды любезно разъяснили мне, что я мог бы напасть на башню с аэроплана.

      – Нет, – с улыбкой поправил его патер Браун, – это не совсем так. Вы сами мне описывали, как могли бы это проделать. Это-то и было особенно любопытно.

      – А обо мне он, кажется, думал, что я убил Мертона из индейского лука, – проворчал Крейк.

      – Я считал это совершенно неправдоподобным, – заявил патер Браун с кислой гримасой. – Сожалею, если я поступал нехорошо, но у меня не было другого способа прощупать почву. Трудно представить себе что-нибудь нелепее предположения, будто капитан Уэйн в момент убийства крейсировал у окна на огромной машине и никто этого не заметил; не менее нелепо предположение, будто почтенный старый джентльмен стал бы играть в индейца, прячась за несуществующими кустами с луком и стрелами, чтобы убить человека, которого он мог бы убить и другим, несравнимо более простым способом. Но мне надо было выяснить, имели ли капитан Уэйн и мистер Крейк какое-либо отношение к этому делу. И мне пришлось обвинить их, чтобы доказать их непричастность.

      – Что же убедило вас? – спросил Блейк, адвокат, подавшись вперед всем телом.

      – То волнение, которое они проявили, когда поняли, что их подозревают, – ответил патер Браун.

      – Не поясните ли вы свои слова?

      – Если позволите, – сказал патер Браун, который прекрасно владел собой. – Я, безусловно, считал, что мой долг – подозревать их, как и всех остальных. Я подозревал мистера Крейка и капитана Уэйна, иными словами, я взвешивал, насколько возможен тот факт, что один из них совершил преступление. Я тогда сказал им, что уже сделал свои заключения,