Мифические монстры и места их обитания. Чарльз Гоулд

осажденных рассекали воздух?»

      Темпы строительства железных дорог; паровое сообщение через Атлантику; Суэцкий канал[24]; не считалось ли всё это в прежние времена невозможным? С этими примерами неспособности человеческого суждения нами может быть справедливо задан вопрос о том, можем ли мы, должным образом относясь к исследованию реальности обитания чудовищных существ, должным образом задуматься о необычных, почти чудесных событиях, которые непрерывно происходят в ходе недолгого существование всей живой природы? Предположим, что история насекомых была бы нам вовсе неизвестна. Может ли самое дикое воображение представить себе такое удивительное превращение, как то, что происходит вокруг нас при переходе от личинки через куколку к бабочке? Или человеческая изобретательность изобрела такую причудливую вещь, которая была зафиксирована Стинструпом в его теории смены поколений?

      Мы не видим округ себя ничего удивительного только потому, что видим это ежедневно, в организации и политике сообщества муравьев; ведь об их сотрудничестве, их войнах и рабстве заявляют так часто, что всё это перестаёт удивлять. То же самое можно сказать о чудесной архитектуре птиц, о строительстве ими домов, в которых можно жить, об их дачах, в которых можно играть, и даже о садах, чтобы удовлетворять их чувство красоты.[25]

      Мы восхищаемся гениальным воображением Свифта, и эссеисты обращают внимание на его счастливое тщеславие и на способность, с помощью которой он в своей знаменитой работе приказал всем вещам гармонировать в соответствии с увеличенными и уменьшенными масштабами, в которых он задумал помещать своих бробдиньягов и лилипутов. Эта странная идея была оценена настолько, что могла бы достичь бессмертия и стала одним из многочисленных источников, из которых новые слова были бы ли импортированы в наш язык. Тем не менее, специфические и существенные особенности этой истории вполне приравнены или даже превзойдены существами, которые существовали в действительности или же следы их были найдены в живой природе. Воображаемые крохотные коровы, которых Гулливер привез из Лилипутии и поместил на лугах в Дульвиче, с точки зрения относительного размера не более замечательны, чем поросенок (E. Falconeri), останки которого были найдены в пещерных отложениях Мальты, связанный с останками карликовых гиппопотамов, высота которых составляла всего два фута шесть дюймов; или все еще существующий Hippopotamus (Chæropsis) liberiensis, который, по словам М. Милна Эдвардса[26], имеет высоту чуть более двух футов.

      Лилипутские леса, из которых был построен королевский флот в романе Свифта, содержали даже большие деревья по сравнению с карликовыми дубами Мексики[27] или с родственными, еще более мелкими видами, которые ползут, как вереск, по склонам Китая и Япония, и тем более по сравнению с особой сосной, самой миниатюрной из известных (Dacrydium taxifolium), у которой плодоносят экземпляры, высота которых, согласно Кирку, составляет иногда всего два дюйма, тогда как средняя высота составляет всего шесть-десять

24

Писатель в журнале «Макмиллан» в 1860 году заключает серию возражений против канала следующим образом: «И Император должен не решаться отождествлять себя с операцией, которая случайно может быть обозначена потомками как «Безумие Наполеона».

25

Птица Бауэр, Ptilonorhyncus holosericeus, и Птица, строящая сад, Новой Гвинеи, Amblyornis inornara.

26

Recherches, & c. des Mammiferes, плита 1. Париж, 1868–1874.

27

«Этим препятствием был лес из дубов, не гигантских дубов, а совсем наоборот, лес из карликовых дубов (Quercus nana). Насколько мог видеть глаз, простиралось единственное дерево, в котором ни одно дерево не поднялось выше тридцати дюймов в высоту. И все же это была не чаща, не кустарник, а настоящий лес дубов, у каждого дерева свой ствол, ветви, лопастные листья и пучки коричневых желудей». – Капитан. Майн Рид, «Военная тропа», гл. LXIV.