Стук ее сердца. Айрис Джоансен

напрягся:

      – Что?

      – Нет. – Из машины надо выбираться. И поскорее, пока голова еще соображает. – Слышал? Ты доказал свою правоту. Но гордиться-то особенно и нечем. Я ничего про это не знаю… не знаю, как этому противиться.

      – Доказал правоту? Гордиться? Я ничего не… – Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул. – Я только хотел показать… хотел, чтобы ты поняла, чего мы себя лишаем. А потом увлекся и не смог остановиться.

      – Ты показал. – Ева торопливо застегивала рубашку, но пальцы дрожали, и получалось плохо. – Доволен?

      – Нет, конечно. И ты, черт возьми, тоже.

      – Ничего, переживу. – Она толкнула дверцу. – Еще несколько дней назад мы не знали друг друга, а сегодня ты уже хочешь, чтобы я прыгнула к тебе в постель?

      – Почему бы и нет, если мы оба этого хотим? – Он наклонился к ней: – Почему нет? Какая разница, сколько мы знаем друг друга? Нам это нужно. Мы этого хотим. Так в чем же дело? У нас впереди несколько недель, и мы могли бы отлично их провести. А потом ты от меня избавишься. Никаких обязательств. Никаких цепей.

      Ева вышла из машины.

      – Прощай!

      – Ну уж нет. Я сдаваться не собираюсь. С какой стати? Ты ведь на моей стороне. – Он посмотрел на нее – напряженное, перечеркнутое тенями лицо в тусклом свете приборной панели. – Подумай сама. Когда-нибудь это случится. Так почему бы не со мной? Я тебя защищу. Ничего не потребую. Ты получишь удовольствие, и только. И классно проведешь время. О’кей?

      Она не ответила, потому что уже переходила улицу. Почти бежала.

      Бежала, потому что хотела вернуться к нему.

      У двери Ева оглянулась через плечо. Джон сидел в машине и смотрел на нее.

      Она захлопнула дверь, взбежала по ступенькам, прислонилась к стене и уставилась в темноту. Сердце колотилось, лицо горело, ноги подгибались. И все из-за того, что он касался ее – руками, губами, языком.

      «Когда-нибудь это случится. Так почему бы не со мной?»

      И ей хотелось, чтобы это случилось именно с ним. Никогда раньше, ни с кем другим у нее не было ничего похожего.

      И такой слабой, такой беспомощной она еще никогда себя не чувствовала. Мир был хаосом, и чтобы выжить в нем, требовалось быть сильной и рассудительной. Сейчас она не была ни сильной, ни рассудительной.

      Притяжение? Гормональный ад?

      Почему это случилось? Она смогла бы устоять перед обычным влечением, но не перед этим, потрясшим ее до глубины души.

      Ева опустилась на диван, свернулась, поджав ноги.

      А если бы здесь был Джон? Если бы он лежал рядом… сверху… голый и…

      Между бедер полыхнуло жаром. Она едва успела закусить губу, сдерживая рванувшийся из горла стон.

      Безумное, горячечное желание.

      Теперь Ева знала – оно не уйдет.

      Значит, придется уступить. Ему. Джону Галло.

      Прошло несколько часов, прежде чем буря наконец промчалась, а эмоции улеглись.

      Но Ева знала – все вернется, как только она подумает о нем.

      Хорошо было хотя бы то, что она еще могла думать. Не то что там, в машине, где она совсем потеряла рассудок, растаяла