Наследие графини. Екатерина Смирнова

старая карта, – продолжил он.

      – Сарая говоришь, – заерзал на месте парень, – ну а на что она может указывать крест этот. Что там помечено?

      – Место какое-то, – пожал плечами Сиплый. – А вот тут, – указал он пальцем, – печать стоит, что обозначает, что эта карта когда-то графине Шуйской принадлежала.

      – Серьезно?! – отвисла челюсть у парня. – Вот это дела! Самой графине. А он мне понял, говорит писулька фигня! – ожил Крокодил. – Так, а на кой ляд графине карта понадобилась? Че типа навигатора? – заржал недалекий бандит.

      – Спрятала она вот здесь что-то, – спокойно проговорил Сиплый, указав стержнем ручки на крест, – ходили слухи, что это очень богатая старуха была, – продолжил он повествование, – правда после ее смерти не нашли у нее ничего, смекаешь?

      – Ишь ты! – потер парень подбородок и глаза его озорно заблестели жаждой наживы. – Так это выходит не простая карта, – почти прошептал он. – Ай да барыга! Не обманул шельмец. Бумажка то реально ценная! Ну, спасибо, Сиплый что помог. Теперь Череп у меня умоется! – радовался он.

      – Ну, ну, – покачал головой оценщик.

      Крокодил схватил бумагу и быстро попрощавшись, рванул обратно к шефу спеша порадовать его этой новостью. Он так волновался, что по дороге несколько раз перекладывал карту из кармана в карман. Добравшись до дома Черепа. Он, постучав, осторожно просунул голову и спросил:

      – Можно? Я это к оценщику сходил.

      – Ну и? – глянул на незадачливого помощника Череп. – И что он тебе сказал?

      Крокодил уже смелее вошел в комнату и торжественно заявил:

      – А что это не просто писулька, а карта самой графини как там ее… – почесал он затылок, – а Шуйской во! И бабка говорят, была богатая, а куда цацки заныкала ни кто не в курсах. Так что видимо на той самой карте нычка ее и отмечена, – отчитался он.

      – Нычка говоришь… – причмокнул губами Череп, – а ну-ка давай свою карту, – протянул он руку.

      – Это мы мигом! – радостно проговорил Крокодил и сунул руку в карман – пусто. Он, скорчив извиняющуюся гримасу, проговорил:

      – А я же ее переложил, – сунул руку в другой карман – пусто. Его лицо уже стало испуганным, и он лихорадочно начал обшаривать все карманы, бормоча:

      – Е ма е да где она? Я же сюда ее ложил или сюда? – наконец после нескольких минут безуспешных поисков он виновато посмотрел на шефа, промямлив:

      – Череп, а я ее того… посеял, кажись.

      – Ну, твою меть, чучело ты безмозглое! – взревел Череп. – Тебе что собственная жопа не дорога? Что я теперь Айсбергу скажу?!

      – Да я же сам помню как в карман ее ложил, – испуганно заблеял парень, – просто перекладывал несколько раз понадежнее и видимо выпала, где-то. Да там картинка простая, – щелкнул он пальцами, – я ее, сколько таскал, уже выучил. Есть листок и карандаш?

      – Зачем?! – не унимался Череп.

      – Я это… я того… ну нарисую по памяти, – пробормотал Крокодил. – Я всю ее запомнил. Вот как тебя! – ткнул