Шерлок Холмс возвращается: Ловушка для клерка. Константин Ярич

открыла дочери правду – кто вы, и с какой целью мне пришлось к вам обратиться, мистер Холмс, – виновато сообщила вдова.

      – Тем лучше, не будем тратить время на формальные объяснения, – невозмутимо заметил мой друг. – Нам есть, что вам рассказать.

      И он коротко изложил уже известные читателю факты – об образе жизни и финансовых проблемах Эдварда Флинна, его отношениях с отцом и мотивах, вызвавших интерес к Мэри.

      – Что касается книги Талбота, то у меня есть все основания полагать, что владение ею превращает мисс Джонсон из бедной родственницы и бесприданницы в богатую наследницу. Теперь ей самой решать, как действовать дальше, – закончил свой рассказ Холмс.

      – Дорогая, ты разумеется теперь отвергнешь предложение этого проходимца? – с надеждой обратилась вдова к дочери.

      – Конечно же, я не сделаю этого, – решительно ответила Мэри. – Я люблю Теда, каким бы он не был, я смогу благотворно влиять на него, и он обязательно станет примерным мужем и отцом семейства. Что касается этой книги – Тед получит её от меня в подарок завтра же.

      Миссис Джонсон разрыдалась, мы молча откланялись и покинули этот мрачный дом, в котором назревала очередная драма.

      – Как жаль, что эта несчастная девушка не вняла голосу рассудка, – заметил я с сожалением.

      Холмс пожал плечами:

      – Как вы хорошо знаете, Ватсон, я никогда не смогу понять тех, кто теряет голову от страстной любви. Но кто знает – может быть скучная и безрадостная жизнь со стареющей нудной матерью для Мэри Джонсон куда страшнее, чем брак с таким сердцеедом и гулякой, как Эдвард Флинн. В любом случае, меня немного развлекла эта простая загадка, связанная с сочинениями средневекового алхимика. Большинство серьёзных учёных считает Келли мошенником и шарлатаном, но он оставил память о себе и возможно когда-нибудь человечество ещё вернётся к результатам его исследований.

      Бесследно пропавший

      Однажды весенним вечером 1895 года, в пятницу, вскоре после моего возвращения в квартиру на Бейкер-стрит, мы с Холмсом беседовали о сверхъестественных явлениях. Мой друг скептически относился к ясновидению и спиритизму, хотя и признавал, что современной науке просто недоступны пока что те области знания, которые она объявляет шарлатанством и мошенничеством. Я, со своей стороны, отстаивал точку зрения, что общение медиумов с душами погибших насильственной смертью может привести в отдельных случаях к разоблачению преступников и тем самым помочь полиции в проводимых расследованиях. Разговор затянулся и готов был вот-вот закончиться, когда в дверь постучали и в комнату стремительно вошёл молодой инспектор Стэнли Хопкинс.

      – Прошу прощения за столь поздний визит, мистер Холмс, но я только что с поезда и вынужден просить вашей помощи в одном загадочном деле, расследование которого не терпит отлагательства, – с волнением произнёс он.

      Как помнит читатель, Холмс считал Хопкинса подающим определённые надежды детективом. То, что мы услышали от него через минуту, неожиданно оказалось