Руины Арха 1. Олег Геннадьевич Фомин

капюшона приподнялся краешек губ.

      – Люди, – выдохнул незнакомец тихо. – Наконец-то…

      Спустя минут десять сидим вокруг костра, болтовня как у старых приятелей. Нашего нового знакомого, с Борисом примерно одного возраста, звать Курт. Немец. По-русски говорит свободно, с жутким акцентом, почти не расставляет падежи. Мужик на взводе, то и дело оглядывается – хотя я, попав в сию задницу судьбы, на любые капризы нервов кому угодно готов выписать тыщу индульгенций. И все же иногда расслабиться Курту удается, порой даже шутит, предается воспоминаниям.

      – Я не видеть люди давно…

      Журчащий глоток супа из кружки, взгляд в костер.

      – Настоящий счастье.

      – Все норм, Курт, – подбодрил Борис, пальцы крутят вертелок с мясом рычуна. – Мы живы и даже пока не калеки.

      Курт кивнул.

      – Рихтих…

      Я подкинул в разговор пару-тройку тупых фразочек в начале, но заткнулся, а сейчас мои зубы обтесывают палочку с шашлыком. Манеры далеко не дворянские. Голодный организм взял свое. И взял бы еще столько же. И еще. Обсасываю третью палочку, язык чуть заноз не насажал, глаза жадно рассматривают четвертую, та томится над раскаленным каркасом углечервя, вокруг кусочков мяса танцуют оранжевые искры, с золотистой корочки капает жирок.

      – Значит, направляться в Колыбель? – спрашивает Курт.

      – Угу.

      Борис жует, объеденная палочка тычет в меня.

      – Доведу это чудо природы до безопасного места. И пополню запасы.

      Борис стягивает с вертела последний ломтик, чавканье, сглатывает, палочка ложится в шеренгу использованных.

      – А ты, Курт, куда держишь путь?

      Курт молчит, пламя в зрачках колышется выпукло, похож на демона с огненными котлами в глазницах. Лишь сейчас я заметил, что Курт свою долю мяса съел, хотя только что была цела. Когда успел? Наверное, голодал похлеще моего. А я был увлечен едой так, что не заметил бы и Бэтмена верхом на страусе.

      Курт уставился на мои кисти. Те блестят жирком рычуна вперемешку с моими слюнями.

      – Что? – спросил я.

      Курт встрепенулся, словно приходя в себя, взор поднимается, улыбка смущенная.

      – О, найн… Ничего. Извинять…

      Вытираю лапы о мох на плите, Курт переводит взгляд на Бориса.

      – Кальтелихт.

      – Чего? – не понял Борис.

      Обглоданной палочкой Курт начертил в серых зернах камня на полу знак из параллельных линий внутри круга.

      – А, Хладосвет, – дошло до Бориса, покивал. – Местечко ничего. Бывал пару раз. Правда найти его – головная боль. А почему туда?

      – У меня там…

      Курт упирает палочку в край начерченного символа, вертелок хрустнул, Курт вздрогнул и закончил:

      – …друзья. Простить, я…

      – Успокойся, приятель, – сказал Борис.

      – У меня кончаться припасы, я быть вынужден прервать путь, охотиться, но мне не везти, попадаться только сильный монстры, едва успевать убежать…

      – Ничего, фортуна ко всем то и дело поворачивает зад. Однажды повернется сиськами.

      Мы