Жила Жизни. Андрей Васильевич Шульга

и ринулся следом за ней, через секунду он оказался в полутемном холле: слева от него широкая деревянная лестница вела на второй этаж, справа расположился хорошо освещенный небольшой зал с барной стойкой, типичный интерьер для подобных придорожных мотелей. За барной стойкой бармен, парень в белой рубашке с бабочкой, лет двадцати пяти, приветливо улыбнулся.

      – С наступающим новым годом вас, счастья вам и долгих лет жизни! Чем могу вам быть полезным?

      Якимов приветливо кивнул.

      – К вам в мотель только что зашли два парня и Снегурочка.

      Парень вопросительно пожал плечами, опустил глаза за стойку, перелистывая регистрационный журнал, вслух проговорил:

      – Что–то не припоминаю.

      Якимов выхватил из кармана оба пистолета, направил на парня.

      – Хочешь умереть молодым?

      Он поднял ладони к верху.

      – Вам ,наверное, нужны постояльцы ?

      – Да, деревянная твоя башка.

      – Они наверху, номер четыре.

      Якимов резко повернулся и двинулся к лестничному маршу. В эту самую секунду его окликнул бармен:

      – Эй, приятель !

      Якимов повернулся к нему с дурным предчувствием, и оно его не подвело, опытного оперативника. Парень выстрелил ему в грудь из помпового ружья. Отлетая к противоположной стенке, он все же успел выстрелить в ответ из своих двух пистолетов, и ,прежде чем потерять сознание, еще успел увидеть ворвавшуюся в мотель группу захвата во главе с капитаном Ерохиным.

      Якимов, привыкший к пробуждениям после потери сознания, на этот раз ощутил что-то неописуемое: грудь до боли жгло чем-то холодным, лоб и лицо тоже казались замороженными до немоты. Он открыл глаза и увидел перед собой довольное лицо Ерохина, который держал в руках большую горсть снега.

      – Что , оклимался , Якимов ?

      Якимов ,пошатываясь, поднялся на ноги. На нем не было уже бронежилета, рубаха и майка на груди порваны, и мокрые от снега. Сильно болел затылок, видимо, он ударился головой об стену. Рядом сновали ребята из Соликамского спецназа, возле барной стойки эксперт щелкал фотоаппаратом над трупом бармена. Ерохин заметил его взгляд:

      Уложил ты его профессионально, из обоих пистолетов пули достигли цели, – протянул ему пистолеты. Якимов убрал их в кобуры под пальто, Ерохин продолжил:

      – В рубашке ты родился, Якимов, бронежилет у тебя хороший.

      Несмотря на боль в груди Якимов глубоко вздохнул.

      – Он меня уже в третий раз спасает, израильская штуковина, стоит на вооружении в Массаде, тамошние коллеги подарили.

      Ерохин развел руками.

      – Что ж, и здесь нас братья евреи обошли.

      Якимов запахнул бронежилет на груди и застегнул его, прикрыв голую грудь с внушительным размером синяка, спросил:

      – Что я пропустил ?

      Хорошую перестрелку, как в крутом голливудском боевике. Гора трупов и некому задать вопросы.

      С волнением Якимов поинтересовался:

      – Что со Снегурочкой?

      Ерохин снял с головы шапку, виновато ответил:

      – Не