Дыхание мегаполиса. Людмила Грицай

Вот, думаю, закончит он сейчас свою магистратуру, уедет с этим Олегом куда подальше, и потом я его вообще не увижу. А он даже никогда не узнает, как я мучилась из-за него.

      – И вы решили его отравить?

      – Зачем отравить? Травят так вообще-то ядами. Да и не нужен он мне мертвый. Он мне нужен был униженный, чтобы знал, кто кого. Я решила снотворное ему дать для того, чтобы в квартиру свою увести под любым нормальным предлогом. Он в квартире бы моей уснул, а я его в свою постель положила, сама бы легла рядом, а потом под утро ребят бы позвала, чтобы все знали, что не устоял Славка Коромыслов перед моими чарами.

      – Ведь вы не одна живете? А родители? – спросил Владимиров, размышляя о тонкостях женской логики и женского ума.

      – Что родители? – отозвалась Татьяна, пожимая плечами. – Они уже три года как развелись, а мать в ночные смены часто работает.

      – И вы утверждаете, что таблеток было четыре, и это суточная норма, – вновь обратился Владимиров к самому важному в этом допросе вопросу.

      – Да, я положила ровно четыре. Подмешала в колу. Он всегда кока-колу обожал. Знала, что ведь всю выпьет.

      – А где вы оставили таблетки? Остальные я имею в виду.

      – Да у себя на кухне. На столе. Они у меня всегда в уголке лежат. Мама знает, не берет.

      – То есть вы взяли колу и пошли к ребятам в квартиру? Что дальше?

      – Да что дальше? – отозвалась Татьяна, к которой, по всей видимости, возвращалось самообладание. – Я пришла туда, позвала Славу и сказала, что прошу его посмотреть мой компьютер хотя бы минут на пятнадцать. Он вроде бы согласился. Я ему уже в коридоре колу протянула. Он сразу открыл, выпил. А потом взял и не пошел со мной… Сказал, завтра. А что завтра. Для него завтра это так и не настало!

      – Да, – отозвался Владимиров, – для него завтрашнего дня уже не будет.

      – И вы думаете, что это я его убила?! – вдруг возмутилась Токарева. – Да я эти таблетки с тринадцати лет пью. Пока еще жива. Не хотела я его убивать. Да и не смогла бы. Нельзя умереть от такой крошечной дозы.

      – Он был пьян, – сухо заметил Владимиров.

      – Знаю, – отозвалась Татьяна. – Я потом уже поняла, алкоголь и барбитураты – вещь мало не совместимая, но все равно даже при опьянении от четырех таблеток он не мог бы впасть в кому. Даже бы ребенок в кому от такой дозы не впал. А тут парень здоровый. Поэтому хоть вы хитростью и выбили из меня эти показания, но я буду настаивать на своем. Я положила в колу только четыре таблетки.

      – Есть вероятность, что на суде вам не поверят, – также сухо заметил Владимиров. – Он недаром сказал про суд, хотел посмотреть на ее реакцию.

      Но Татьяна даже бровью не повела. Вот характер-то. Или, правда, вины за собой не чувствует.

      – Знаете что, – спокойно продолжил Владимиров. – Я дам вам бумагу. Мой совет: пишите явку с повинной. Укажите, сколько таблеток вы положили, все пишите, как считаете нужным. Я вам не отец и не судья, чтобы разбираться