На то они и выродки. Наталья Резанова

Так ступай и послужи императору. Лучше добровольно, как волонтер, а не как обычный рядовой.

      Правда, ему, можно сказать, повезло. Ту часть, куда попал вольноопределяющийся Тоху, в отличие от батальона, сформированного из сотрудников Академии наук, кинули не непосредственно на передовую, а на укрепление «линии герцога Вардисарана». Этот выдающийся стратег и тактик времен прошлого царствования настоял на создании цепи заградительных валов между побережьем и южной границей. Атака с юга была технически невозможна, джунгли и пустыни создавали естественный заслон, но герцогу удалось убедить тогдашний генштаб в том, что предполагаемый противник, высадив десант с моря, может этот заслон обойти.

      Теперь предполагаемый противник вполне мог обрести имя. И хоть вслух оно не называлось, вероятно, многие в армии молились Мировому Свету, чтоб Островная Империя подольше сохраняла нейтралитет. И кто-то из командования решил перестраховаться и направил воинские части к линии Вардисарана, благо при постройке была протянута железная дорога и проложено шоссе.

      Вольноопределяющиеся, то есть добровольцы с высшим и неоконченным высшим образованием, деюре имели некоторое преимущество перед обычными рядовыми. Например, они имели право жить на частных квартирах, а не в казармах, питаться за свой счет, а не из общего котла, по прошествии года могли сдать экзамен на младший офицерский чин, а отличившиеся в боевых действиях были первыми среди рядового состава в очереди на получение наград. Де-факто эти преимущества оборачивались полным пшиком. На какие такие средства, кроме казенных, Керем Тоху мог жить и питаться, особливо когда полк на марше? Что до боевых действий, то на сей счет он не обольщался еще до того, как покинул столичный округ, и опять же совершенно правильно сделал.

      Вообще-то жизнь солдатская сама по себе оказалась не так уж страшна. Да, над ним смеялись за то, что толстый и неуклюжий. В недобрый час могли ткнуть в нос пандейским происхождением, иногда в прямом смысле слова. Но в целом солдаты оказались лучше, чем те парни с окраины, которые били его ни за что. Даже если среди них были те же самые парни. Теперь они знали – их согнали в вагон и везут куда-то далеко непонятно зачем. А этот толстый парень, хоть и образованный, не корчит из себя шибко грамотного, а может помочь – объяснить, куда и зачем дорога тянется и чего такого господин поручик изволил приказать, и письмо мамаше в деревню ему продиктовать можно. Хамство вахмистров, подгорелая каша и общие сортиры были отвратны, но с этим можно было свыкнуться. Между нами говоря, он и раньше-то жил не в княжеских условиях, несмотря на княжескую кровь. После смерти отца крохотной государственной пенсии едва хватало на арендную плату за дом, где они жили с матерью и братьями. Они бы голодали, если бы пандейская родня не подбрасывала помощь – иногда деньгами, чаще натурой, в основном продуктовыми посылками. Немного легче стало, когда мать умерла, а братьев разобрали бабки и тетки. Но тут он как раз уехал учиться, а общага в университете… жизнь там, конечно, вольная,