Алишер. Айгуль Шарипова

оказалась светлой. И на вопрос о национальности мальчика однозначного ответа сразу и не подберёшь: чувствуется смешение кавказских и славянских кровей.

      – Кто ты? Откуда? Почему сидишь под балконом? От кого прячешься?

      Мальчик молчал.

      – Отвечай, когда взрослые спрашивают!

      Опять молчание. Вот ведь упрямец!

      – Голодный? – решил сменить тактику Назар Петрович.

      Мальчик кивнул в ответ, как-то виновато, как будто стыдясь своего голода.

      – Вот незадача, и покормить-то тебя нечем… Где твои родители?

      Тишина.

      – Почему ты один? Почему ты прячешься?

      Не отвечает.

      – Ну что ж. Не хочешь – не отвечай, мне и не надо. Обещал не обижать, не обижу. Но в полицию отведу. Негоже ребёнку под балконом сидеть!

      – Не надо в полицию – прошептал мальчик.

      – Вот так раз! Я-то думал, ты немой, а ты говорить можешь! Давай-ка сядем на скамейку, расскажешь, откуда ты под балконом и почему не хочешь в полицию.

      Но мальчик не сдвинулся с места. «Упрямый малец!», – подумал Назар Петрович.

      – Чего ж ты так боишься-то? Ведь сказал – не обижу! Ну да ладно, твоё дело. Не хочешь помощи, значит, не помогу. Нельзя помочь силой. А ты, как вижу, уже самостоятельно принимаешь решения. Сколько лет-то тебе, малой?

      – Тринадцать.

      – У, большой! Скоро в армию. В каких войсках хочешь служить?

      – Ни в каких.

      – Как это так? Все мальчишки хотят воевать, служить.

      – Я мира хочу.

      – Хм…

      Какая-то мысль зародилась в голове старика, но тут же ускользнула.

            Взглянул на часы – скоро обед, пора домой.

      – Ну что, малой, в последний раз спрашиваю – помощь нужна?

      Мальчик отрицательно помотал головой.

      – Ну, тогда я пошёл домой. А ты как знаешь. Насильно мил не будешь, говорят.

      И Назар Петрович развернулся к выходу. Но тут вспомнил о сухаре, что лежал в кармане. Третий день носит с собой кусок сыра да батон – для Зойки. Несвежее, конечно, уже, и мало совсем, но больше ему предложить нечего. Он достал из кармана пакет, протянул мальчику:

      – На, поешь, если голоден. Вот воды немного, – он протянул свою бутылку, на донышке оставалось немного воды. – Допивай.

      Мальчик схватил эти нехитрые угощения, прошептал еле слышно:

      – Спасибо – и юркнул под балкон.

      Старик развернулся и пошёл к дому. Нога всё ещё ныла, и шёл он медленно.

      Обед пришлось готовить без салата из свежих овощей, как он любил. Что поделать – в гастроном он сегодня не попал. Нехитро сервировав стол, Назар Петрович приготовился обедать. Щёлкнул пультом телевизора. Вообще, он старался не отвлекаться от трапезы: не читал книг за столом, не смотрел телевизор, даже радио не слушал. Но правила для того и существуют, чтобы хоть иногда их нарушать. Попав на рекламу, уже хотел выключить, но тут начались региональные новости местного телеканала. Как обычно: драки, аварии, пожар. И вот тут он вспомнил