Капканчики. Домыслы и враки вокруг приключений Бениовского. Вадим Геннадьевич Шильцын

      © Вадим Геннадьевич Шильцын, 2020

      ISBN 978-5-4498-3074-6

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      001

      Забавный казус произошёл со мной, растянув одну секунду времени на три года. Дело было так. Собирал я сведения о герое времён Екатерины-II, по имени Мориц Август Бениовский.

      По итогам его путешествий, битв и авантюр выходило, что он сыграл величайшую роль в развитии всей цивилизации, причём немало духоподъёмных событий привнёс и в дело укрепления Российской империи. А вот на тебе – ни слова благодарности от потомков. Да что там – благодарности? Вообще тишина гробовая. Словно не было Бениовского на земле, или же существует некий приказ по инстанциям: «О Бениовском не трындеть! Молчать, сукины дети!» Когда чего-то скрывается за стеной умолчания, невольно распаляется любопытство.

      Запретный плод – не хрен собачий,

      а стало быть, он редьки слаще!

      Все врут, а в жизни всё иначе.

      Что ж? Будем врать мощней и чаще.

      Кто не западает порой на шумные разоблачения, которые чаще всего оказываются враками? Я – западаю, но про Бениовского не было шумных разоблачений. Скупо и пунктирно рассказал его историю Валентин Пикуль, скрупулёзно и старательно ковырялся в ней исследователь Каданьский. Многие другие авторы пытались чего-то сказать про Бениовского, да затихали, не видя стороннего интереса к изысканиям.

      Если чего-то искать целенаправленно, то завсегда можно эту самую чеготу отыскать. Занудствуя над хронологическими последовательностями 18 века, добрёл я до того момента, когда в 1769 году Бениовский второй раз подряд попал в один и тот же плен. В первый-то раз поймали его русские войска, да отпустили под честное слово.

      Любопытный исторический факт. Где ещё такое видано? Воевал человек в рядах бунтовщиков и колобродов, попался, пообещал, как маленький: «Простите, больше не буду!» – и тут же его отпустили. Оказывается, в той самой России, про которую придумывают всякие ужасы, нравы отличались необычайной мягкостью. Бениовский это просёк, честное-пионерское слово нарушил, но вскоре попался снова. Чего с ним делать? Повезли на допрос к генералу Александру Александровичу Прозоровскому.

      Судя по биографии, князь Прозоровский был дядькой не простым, а героическим. В 10 лет от роду его зачислили в Семёновский лейб-гвардии полк. К 22 годам Саша Прозоровский окончил обучение и был определён во второй Московский пехотный полк в звании поручика.

      Дальше в его жизнь вошла «Семилетняя война» в Европе. Бениовскому тоже пришлось в ней поучаствовать, но, хоть и был у них общий противник, а судьбы не пересекались. Армии разные, державы разные, и к тому же, Бениовский значительно моложе Прозоровского. Он успел к финалу той войны, а Прозоровский прошёл её насквозь, получая каждый чин за нешуточные поступки.

      Ни одного сражения Прозоровский не проиграл. В 1756 году получил капитана, через 2 года – секунд-майора, на следующий год премьер-майора. До подполковника дорос только к 1759 году, а уж полковником стал в 1761-м. Дважды был ранен и многожды отличился благодаря воле и уму. В 1760-м ходил на Берлин, при взятии коего командовал гарнизоном.

      Когда занялась братоубийственная буча под названием – восстание Барских конфедератов – Александру Александровичу Прозоровскому было уже под сорок лет. Как ему относиться к 23-х летнему Бениовскому, который к тому же не умеет держать слова?

      Допустим, Прозоровский сказал бы: «Помнится, когда мы поймали вас в прошлом году, вы были графом. На этот раз вы барон, если верить вам. Притом вы ещё и региментарь, если судить по документам. Вы, вообще-то кто? Пред тем, как начнёте врать, постарайтесь учесть, что я уже имел честь беседовать с вами, а память у меня пока ещё есть».

      Бениовский подумал бы, да ответил: «Не могу и предположить, чего нового вы хотите услыхать от меня» Как человек юный, он вполне мог бы попытаться вести себя заносчиво. Вот и зря! Прозоровский моментально поставил бы его на место: «Вы грязны, измучены и смердите. Сколько суток не спали по-человечески? А как давно вы брились? Ещё немного, и вас можно будет принять за представителя купечества или даже духовенства, а скорей всего, за разбойника, но никак не за офицера. Но всё же вы генерал. Как любопытно! В прошлый раз были полковником. До чего же быстро в вашей армии происходит карьерный рост! Глядишь, в следующий раз поймают вас уже маршалом. Вот слава-то какая! Самого маршала отловили! Да чего уж там? Бери выше! Генералиссимуса!»

      Действительно, почему бы 40-летнему Прозоровскому не пошутить над генералом, который почти вдвое младше его? А Бениовский возмутился бы в ответ: «Я в плену, и мне нечем ответить на вашу волю. Можете глумиться надо мною как угодно, хотя офицерская честь…» – и тут Прозоровский перебил бы его, подлеца: «Честь? Да полноте! Может быть, лучше вы расскажете мне про философский камень? Он при вас?»

      «Откуда мне иметь философский камень?» – удивился бы Бениовский, а Прозоровский пошутил бы ещё более виртуозно: «Наличие у вас офицерской чести гораздо