Вечник. Вадим Кирпичев

наш визкап в толпе искателей наслаждений. Навсегда пропал бы в обшей толчее с неразличимым среди прочих лицом.

      Однако случаются порой счастливые состояния души. Тогда верные решения принимаются сами собой. Тогда человек идет наперекор общему потоку, издает клич и кричит «Эй!» судьбе, которая уже приготовилась заманить его в Никуда своей цветастой и бессмысленной мишурой.

      – Эй! – крикнул Бруно и помахал рукой молодому круглолицему полицейскому. Сбегая по ступенькам, тот пробивался навстречу шествию.

      – Ой! Давайте подберем и этого офицерика! – захлопала в ладоши Долло.

      – Не получится, Осис на дежурстве. Только с ним что-то случилось. – Бруно пояснил девушкам: – Не поверите, но он главный весельчак нашего отряда.

      С перекошенным лицом и выпученными глазами «главный весельчак» подлетел к компании. Всерьез козырнул на шутливое отдание чести Золотом.

      – Как хорошо, что я тебя встретил, Бруно. Там, – Осис показал в направлении, откуда напирал карнавальный поток, – там произошло такое! Там консульского тигра Севера…

      Осис оттащил друга в сторону и стал что-то быстро и горячо рассказывать. Лицо Бруно серьезнело на глазах.

      Когда он вернулся, Золото спросила:

      – Ваша полицейская служба не закончилась, не так ли?

      – Да. Похоже, произошло что-то действительно серьезное. Я должен идти.

      – Тогда до свидания, офицер. Золотоглазая девушка не уходила – ждала, и Бруно показалось, что ждет она обмена биокомовскими адресами.

      Одно прикосновение стальных офицерских стэлсов к стэлсам золотым, изящным. Один решительный жест, и они никогда не потеряют друг друга в миллионной толпе. С какой легкостью это движение руки сделал бы тот же Осис, любой нормальный южанин, а Бруно все стоял, не зная: имеет ли он право обещать, если завтра их будет разделять полматерика.

      – Ты скоро, Бруно?

      Осис уходил – надо было торопиться.

      Молодой человек сделал нечеловеческое усилие, но его хватило только на прощальный жест руки. Золото ответила улыбкой доброй королевы. Миг – и солнечной искрой она исчезла в праздничном огневороте. Проклиная и себя и все на свете, наш визкап бросился догонять товарища. Безоглядная уверенность молодости твердила Бруно: ты умнее своих надежд, твои расчеты сильнее судьбы! Но при всей расчетливости планов каким он все-таки чувствовал себя дураком

      Две настоящие богини, владычицы праздничного мира, стояли под древними колоннами. Ни тени улыбки не было на их прекрасных ликах.

      – Зачем тебе понадобился этот мальчишка? – спросила белокурая богиня. – Впрочем, можешь не говорить, я и так знаю. Или тут что-то еще?

      Она изучающе наставила пустоту своих глаз на золотоволосую подругу. Та зачарованно смотрела на карнавальное шествие, змеившееся огненным Стэллосом далеко внизу. Ответила не сразу.

      – Мне жаль его. И только.

      – Хорошо. Тогда я тебе его дарю. Только помни, подарок этот не навсегда.

      – Я запомню.

      – Вот