Цветок сакуры. Сборник рассказов. Ваган Арутюнов

а вот если меня заставят делать ту же работу, что и мужчина, и будут платить столько же, я не соглашусь, потому что ему легче в силу его физиологических возможностей, ведь неделю в месяц страдает не он, не так ли? Я считаю, что минимальная оплата женского труда должна быть выше, а время работы меньше – тогда только можно говорить о равенстве. И еще я против феминистического фашизма, когда фильм или книга получают премию потому, что их создала женщина. Я против аргумента: первое – женщинам. Тут я хочу, чтобы меня признавали человеком и оценивали мои поступки, дела, достижения вне зависимости от того, женщина я или нет. Пусть уберут из анкет графы «имя» и «пол» и оценивают лишь мои достижения. Пусть демонстрируют фильм и выбирают победителя по оценке жюри – и только потом объявляют автора, тогда будет все честно. А если не так – тогда пусть как в спорте: распределяют кинопремии только среди женщин-участниц.

      Анастасия широко улыбнулась уставившимся на нее слушательницам и добавила:

      – Вообще твердить о собственном равноправии может только тот, кто себя не чувствует таковым. Конечно, я приветствую все достижения правового общества, какие мы сейчас имеем и к каким стремимся, но я воспринимаю это не как новое достижение, а скорее как возврат некогда отнятых прав. Я верю в равноправие, но превращать мир в антимир, возможно, будет еще большим несчастьем.

      Выражение лица Анны несколько изменилось и уже не казалось Анастасии таким приятным, как вначале. Заметно было, что она услышала то, что в глубине сердца знала сама. Она встала из-за стола:

      – Меня ждут дела, а вы развлекайтесь. – Она расцеловалась с Анастасией и Кейт на прощанье.

      – Я тоже очень устала, – сказала Анастасия. – Пойдем, я тебя подвезу.

      Кейт, чувствуя, что не совсем удачно выбрала место отдыха для босса, отказалась. Анастасия, угадав причину, взяла ее за руку и повела за собой. Они расплатились у стойки, где как змеи извивались несколько мужиков, демонстрируя свои прикрытые прозрачной сеткой причиндалы. Анастасия, взглянув одному из них в глаза, почувствовала жалость: ведь понятно, что он занимается этим из-за денег. Тот, будто прочитав ее мысли, вдруг встал, поклонился всем и ушел.

      Всю дорогу до дома Кейт они молчали, и только остановив машину, Анастасия заговорила:

      – Возможно, если бы мужчины не вели себя так, словно у них не было ни матерей, ни сестер, не будет дочерей, если бы представили на мгновение, как бы тем понравилось отношение, которое они сами проявляют к чьей-то жене, сестре или матери, то не возникало бы той реакции, которую мы видели.

      – Пожалуй, – подтвердила Кейт. Она все еще чувствовала себя неловко.

      – Ты молодец! Мне надо было увидеть то, что ты мне показала, я очень тебе благодарна. А теперь выше нос! Посмотрим, что мы еще сможем сделать в этой жизни сделать, а?

      Кейт улыбнулась, Анастасия поцеловала ее, и та уже с легким сердцем пошла к своему подъезду.

      Анастасия