Кошки-мышки. Трудная любовь – 2. Маргарита Смирновская

поднялся с сиденья и направился к подиуму. – Сегодня я тебе покажу, как ставить защиту с отдачей.

      Шура была удивлена уроку. На первом курсе такого серьезного рода защите не учили. Считалось, что молодые волшебники еще не в силах управлять всей мощью энергии. Руссаковский был в своем репертуаре, вместо обучения он напал на Шуру и, нападая, кричал:

      – Отпор! Настоящий отпор!

      У Шуры ничего не получалось. Ее мощный щит и так давал хороший отпор. Он развеивал энергию ректора – чего же еще ему надо?

      – Не то! – ректор сделал новый бросок. – Отпор!

      И так продолжалось около часа. Наконец, он вымотался и, достав красивый кружевной беленький платочек, стер с лица капельки пота.

      – Ты имеешь отличный щит, – выдохнул он. – Но это не то, чего я от тебя жду. Твой щит только ограждает тебя, а нужно, чтобы он давал сдачу.

      – Ну, вы не сказали, как это сделать!

      – Практика все тебе скажет, – сказав это, Руссаковский направился к двери. – Жди меня тут.

      Шура рухнула на стульчик, стоявший рядом со столом ректора. Мысленно она на него злилась и не понимала: «Как можно что-то понять, если тебе ничего не объясняют! У меня даже темы на такую защиту нет!»

      Через пару минут Руссаковский вернулся в кабинет с ректором Даниилом. Ректор Даниил, как обычно, имел бледный оттенок лица и вымученный вид, в отличие от холенного и «вылизанного» Руссаковско.

      – На сцену! – приказал Руссаковский Шуре. Она послушно забралась на подиум, заняв свое боевое место. Ректор Даниил внимательно наблюдал за ними снизу. Руссаковский показал несколько приемов, от которых Шура спокойно заградилась.

      – Светлая магия… дело в этом, – заключил Даниил.

      – Проверь, – пригласил его Руссаковский, отходя в конец подиума. Даниил направил на девочку раскаленные шары. Вот они больно обожгли ауру Шуры, но она сдержалась.

      – Вот! – выкрикнул изумленный Руссаковский. Но выражение лица Даниила не изменилось.

      – Я ее ранил. Здесь нет ничего удивительного.

      – Как же?..

      – Вспомни свой род… – Даниил хотел спуститься, но Руссаковский его остановил:

      – Ты еще не победил.

      Даниил резко послал горящий шар в сторону Шуры, и неожиданно Руссаковский присоединился своей пряной розовой энергией.

      Шура действовала неосознанно. Вместо щита она создала вокруг себя прозрачный барьер, который уже выглядел, как мокрое от дождя стекло. Только капельки стекали по барьеру золотистые. Олово ректора Даниила прожгло барьер, а шар Руссаковского оставил на нем много трещин. Шура от боли вскрикнула и, убрав защиту, упала на колени. Больше она не могла драться.

      – Зачем ты это сделал? – строго спросил Даниил Русаковского, словно тот был не учителем, а нашкодившим школьником.

      – Ради нужного эффекта, – не обращая внимания на гневное лицо Даниила, Руссаковский спустился с подиума, натягивая на руки белые перчатки.

      – А если бы его не было?! – Даниил почти трясся, еле сдерживая гнев.

      – Ой! –