Любимец моих дьяволов. Ева Мелоди

за кем внимательнее наблюдает – я за ним, или он за мной.

      Сегодня мне не хочется тащиться за калитку, хоть Иван дал мне ключ. Я решил что Толстый вполне может сделать свои дела под ближайшую ель. Пашка вышел с нами – сказал, что воздухом хочет подышать. Погода и впрямь ничего для ноября, пара градусов мороза, едва заметные хлопья снега кружат в воздухе – по мне куда лучше, чем слякоть.

      Неожиданно замечаю направляющуюся к нам Белоснежку. Ей идет это прозвище. Тем более она сейчас в белой норке, длинной, до пят. Похоже для нее эта дорогущая вещь сродни домашнему халату, потому что подойдя ближе, она с восторгом наклоняется к подбежавшему псу, не обращая внимания на грязные следы, которые Толстый оставляет на ее шубе.

      – Какой очаровашка! – восклицает Леа. – Это ваш?

      Она обращается к Пашке – у того в руках поводок, я курю поодаль.

      – Да… – смущается дружбан. – То есть… не совсем. Моя бывшая девушка должна его забрать.

      – Уже месяц как, – добавляю, подходя ближе.

      – Странно видеть тебя рядом с собакой, – холодно обращается ко мне Леа. Ну да, со мной она не Белоснежка, скорее – Снежная Королева.

      – Мне тоже странно видеть, что с псом сюсюкаешься. Тебе больше клеенчатый фартук да скальпель подходит, – отвечаю в тон. Почему мне всегда хочется язвить ей? Как никому?

      – Как его зовут? – Лизка снова обращается к другу, игнорируя мой выпад.

      – Толстый, тьфу, то есть Майло. Знаете, как в фильме с Джимом Керри.

      – Конечно. Он прелесть!

      – Он толстая помесь, – снова влезаю, ощущая себя старым ворчуном. Ну правда – пусть милуются с собакой, мне то что. Но я б и рад уйти, только вдруг Пашка не дойдет сам? Он слаб еще, и сюда доковылял с трудом. Нам возвращаться пора, а тут барышня некстати нарисовалась…

      – Майло, малыш. Какой ты красавчик! – сюсюкается Леа.

      – Нам пора. Паш, у тебя губы синие уже.

      – Идите. Я с ним погуляю, – заявляет принцеска. Интересно, с чего решила такую милашку из себя состроить?

      – Неудобно, что вы, – галантно произносит Павел. Весь аж распрямляется несмотря на очевидную боль.

      – Пошли, Казанова, – шиплю ему на ухо. – Хуже ведь будет. Пусть девчонка играется.

      – Мы можем перейти на ты, – улыбается Пашке Белоснежка. – А вот ты, Якоб, меня на вы, будь добр называй.

      – Ага, щас. Размечталась.

      – Тебе лучше быть покладистым. Не в том ты сейчас положении… – не остается в долгу Брейкер.

      – Да что ты говоришь? Угрожаешь? Думаешь, если работаю на тебя, то управы не найду?

      Сам не знаю, чего нашло. Зачем на рожон лезу. Вижу, что Пашка в шоке.

      – Ну раз ты такой смелый – посмотрим, – бросает в ответ Лизка. Никогда за словом в карман не лезет – этого не отнять. – Собаку я приведу, Паш, не волнуйся, – кивнув другу разворачивается к нам спиной. А мы ковыляем в сторону дома.

      – И чего это было? – мрачно спрашивает Павел. – Ох, не нравится мне ваш разговор. На застарелую вражду похоже.

      – Так