Опасная любовь. Бренда Джойс

Клифф. В голосе его звучала сталь.

      Ариэлла снова посмотрела на сероглазого цыгана, но его вниманием целиком завладел ее отец. Девушка никак не могла понять причины своего сильного волнения. Никогда прежде она не ощущала столь отчетливо присутствие мужчины. Очевидно, сейчас это происходило потому, что незнакомец оказался для нее загадкой. Одет он был так, как англичанин, находящийся у себя в boudoir[7], – за исключением того, что этот мужчина пребывал на людях. Он прекрасно изъяснялся по-английски, но в то же время знал язык цыган.

      Эмилиан одарил Клиффа пренебрежительной улыбкой.

      – С незапамятных времен, – спокойно произнес он, – Господь дал цыганам право свободно бродить по свету и ночевать там, где захочется.

      Ариэлла вздрогнула. Она распознала брошенный вызов и отлично понимала, что, хотя Клифф пришел, чтобы цивилизованно обсудить ситуацию, все могло оказаться гораздо сложнее. В серых холодных глазах цыгана светилась жестокость.

      Отец ответил столь же пренебрежительной улыбкой:

      – Это вы так считаете. Недавно правительство Англии приняло закон, ограничивающий места стоянок цыган и прочих бродяг.

      Эмилиан гневно сверкнул глазами:

      – Ах да, законы вашего народа, позволяющие безнаказанно повесить человека за то лишь, что он путешествует в кибитке.

      – На дворе девятнадцатый век. Мы не вешаем путешественников.

      На лице мужчины появилась ледяная улыбка.

      – В вашем понимании быть цыганом – значит быть преступником, заслуживающим лишь смерти. Вот что у вас за законы.

      – Сомневаюсь, что ваше прочтение закона верно. Никто не вешает людей лишь на основании того, что они цыгане. Но это не меняет того факта, что вы находитесь на моей земле.

      – Оставьте ваш снисходительный тон, де Уоренн, – спокойно сказал Эмилиан. – Законы мне известны. Что же касается лагеря, в таборе находятся женщины и дети, слишком усталые, чтобы продолжать путь ночью. Боюсь, мы останемся здесь.

      Ариэлла насторожилась. Ну почему этот цыган ведет себя столь воинственно? Ей было отлично известно, что отец не станет прогонять этих людей на ночь глядя. Но, видя появившееся на лице Клиффа раздражение, девушка понимала, что столкновения не миновать.

      – Я не прошу вас немедленно убраться, – решительно заявил отец Ариэллы, – но вы должны дать мне слово, что не станете творить бесчинства.

      Сероглазый цыган воззрился на него.

      – Уж постараемся не украсть ожерелье этой дамы, пока она будет спать, – презрительно ответил он.

      Ариэлла почувствовала, как напрягся ее отец. Его голубые глаза полыхнули гневом.

      – Эта дама моя дочь, vaida, поэтому я требую говорить о ней с должным уважением – или не говорить вовсе.

      Девушка быстро выступила вперед, опасаясь, как бы мужчины не бросились выяснять разногласия с помощью кулаков. Воздух искрился разлитой в нем яростью. Она улыбнулась цыгану, и он прищурился.

      – Сэр, мы с радостью предоставим вам ночлег. Как видите,

7

Будуар (фр.).