Целитель. Союз нерушимый?. Валерий Большаков

вас видеть, Миша! – сказал он с настроением. – Если позволите, я вас похищу и увезу!

      – Похищайте, – махнул я рукой, расслабленно откидываясь на спинку.

      Револий Михайлович коротко хохотнул и тронул машину с места, потихоньку разгоняясь. Было заметно, что он наслаждается ездой, самим владением машиной – это была единственная роскошь, которую позволил ему всесильный отец.

      Поглядывая в зеркальца, вертя головой, генерал на секундочку снял руку с баранки и ткнул большим пальцем себе за спину:

      – В багажнике у меня ваша микроЭВМ[4] и… еще один «Коминтерн». Мы его только наполовину собрали, не успели просто. Хотели оставить себе, а прототип вернуть. Ну я уж не стал дожидаться понедельника, решил вот вас поэксплуатировать!

      Похоже, генерал обращал в шутку свои извинения – в его веселом голосе проскальзывала неуверенность.

      – Дособирать? – ввернул я перл. – Да не вопрос! Было бы из чего.

      – Все есть! – с забавной гордостью сказал Револий Михайлович и мягко добавил газку. – Целый ящик!

      Движок зафырчал с металлическим призвуком, а я малость заностальгировал – когда сдавал на права в девяностых, мучил именно «ГАЗ-24», судорожно тиская руль и нещадно паля сцепление…

      – Программы – вот что главное! – Переключив передачу, генерал поднял руку, указуя пальцем вверх. – А они просто чудо!

      – Не смущайте меня, – ухмыльнулся я, и Суслов захохотал. – Моего личного участия в этом чуде не так уж и много, просто довел до ума кое-какой софт, как американцы выражаются. Но все равно приятно. Хотя, если честно, программирование – это самое легкое, Револий Михайлович. Не верите? Да правда! Сейчас надо решать задачку посложнее: как использовать эти мои чудо-программы, как их распространить, чтобы они заработали по-настоящему?

      – Мысли есть? – деловито спросил директор ЦНИИРЭС.

      Я важно кивнул, подпуская в свой чересчур взрослый образ немного нарочитой детскости.

      – Нужно срочно выпускать гибкие магнитные диски… – начал я вдумчиво, лапая справа ремень безопасности – и тут же вспоминая, что на «Волгах» он появится лишь два года спустя. – Э-э… чтобы записывать на них готовые программы. Ну и раздавать спецам.

      – Шугарт из Ай-би-эм вроде предлагал восьмидюймовый ГМД[5], – заметил генерал.

      – Я в курсе, – солидно сказал я, – но диск в три с половиной дюйма выйдет куда удобней.

      – Это… вот столько? – Револий Михайлович развел пальцы.

      – Около того, – кивнул я. – Сам ГМД запихнуть в жесткий пластмассовый корпус и приделать такую металлическую втулку с установочным… установочной дыркой. Накопитель захватит втулку – и по этой проймочке правильно выставит диск.

      – Ага… – протянул генерал, соображая. – Ага… Тогда не надо делать отверстий в самом ГМД.

      – Так именно! – с жаром воскликнул я.

      Мы с чувством, с толком, с расстановкой обсудили конструкцию дискеты, а «Волга» тем временем выскочила

4

Термином микроЭВМ советские инженеры обозначали персональные компьютеры.

5

Так называли дискету в отечественных разработках, а дисковод именовался НГМД – накопитель гибких магнитных дисков.