Цикл «Просветители». Серия «Заповедник человечества». Книга первая: Стороны монеты. Бидхан Бондепадхай

дошли. Дверь была металлическая, и в ней было окно. Из окна постоянно стреляли и, лишь под прикрывающим огнем, Святогору удалось подобраться к двери.

      Дойти, Святогор дошел. Но что делать дальше он не знал. Он извлек бомбу и пристроил ее между петель двери. Святогор обернулся, с целью спросить, что делать дальше? И получил в ответ неразборчивое махание руками. Не сразу, он все же понял. На бомбе был таймер с уже выставленным временем. Оставалось лишь нажать кнопку и вынуть некое подобие чеки. Святогор нажал кнопку, выдернул чеку и, что было сил, рванул прочь от двери.

      Разразилась стрельба. Что-то просвистело совсем рядом. Земля взметалась фонтанчиками и грохот! Мощный металлический скрежет, крики людей и оглушающее забвение.

      Святогора привели в чувства. Он был в отключке совсем немного. Но за это время люди из его небольшого отряда заняли бункер. Кто-то прокричал: «Снайперов сюда!». В бункере царила возня и сумятица. Все вокруг кипело и двигалось. Все было быстрым и стремительным. Отовсюду летела бетонная крошка, в воздухе весела пылевая взвесь и ужасный смрад горелого мяса и паленых волос.

      Святогор забился в угол и пытался отдышаться. Все вокруг плавало и двоилось. Кто-то подошел к нему и приказал:

      – Встань у двери! Семецкий! Ты тоже. Вы двое прикрываете вход.

      Семецкий занял боевую позицию и держал вход под прицелом. Святогор, очухавшись, тоже занял позицию.

      В двери показались люди и Семецкий, не дрогнув, дал очередь. Человек пал замертво. Вслед за ним метнулись еще пара людей. Семецкий вновь срезал их очередью, а после, перезаряжаясь, закричал на Святогора:

      – Стреляй! Фигли ты расселся?!

      Показались еще люди. Они бежали с криками и стреляли в вывороченный дверной проход. Очередь прошила Семецкому ноги, и он вскричал от боли. Святогор впал в ступор, но руки машинально нажали на спусковой крючок и автомат в руках дал очередь. Глаза Святогора расширились до предела. Сейчас он с полной отдачей для себя осознал, что убил человека. Именно – намеренно убил! Не случайно или не осознанно, а намеренно.

      Семецкий кричал от боли. Кровь из бедра хлестала фонтанами. Даже за слоем грязи было видно, как он бледнел на глазах. Кто-то подошел и сказал:

      – Жгут! Жгут наложи, я прикрою!

      Солдат стал стрелять в проход, а Святогор подобрался к Семецкому и попытался сообразить жгут.

      Жгутом послужил ремень Семецкого. Святогор сорвал рукав с формы убитого и закрыл рану Семецкого, дабы она не кровоточила. Ремень он затянул выше раны. Получившийся жгут был на скорую руку и совсем неумелый. Семецкий еле дышал, а его лицо уже было как мел. «Господи! Господи! Господи! Да как же это?! Я же… Я… Нет… Нет! Я не могу! Я… Я боюсь! Боже нет!», – судорожно соображал Святогор, весь измазанный в крови и грязи.

      Послышался голос:

      – Ай… Брось его! Сюда иди!

      Святогор, на грани истерики и уже плача, бросил умирающего Семецкого. Подобрав автомат, Святогор подобрался к солдату у двери и тот продолжил:

      – Держи позицию! Когда я прикажу, огонь больше не открывать! Все ясно?

      Святогор