Комната старинных ключей. Елена Михалкова

месячных окладов Полины, ни больше ни меньше: «В благодарность за то, что читатели нашей газеты узнают правду!»

      Журналист был весьма убедителен и просил о такой маленькой услуге, что глупо было бы не согласиться. И Полина Аверина согласилась.

      Она предупредила, что сейчас не сможет ответить на вопросы: хозяин ждет, а он строг к опозданиям. Но назначила встречу через два часа в маленьком кафе на окраине поселка.

      Ковальский, слушавший их разговор, не смог скрыть разочарования. И был благодарен Васе за то, что тот ничем не выдал своего торжества и даже сказал, словно оправдывая экономку:

      – Деньги для нее неплохие…

      Анжей поморщился и махнул рукой: отключай свою аппаратуру и поехали.

      И до самого дома был мрачен и молчалив. Василий тоже помалкивал.

      Открыв дверь, Ковальский бросил хмуро:

      – Свяжись с агентством, пусть начинают искать экономку. Лучше – эконома. Хватит с нас женщин.

      А двадцать минут спустя Полина выпрыгнула из такси и со всех ног помчалась к особняку, забыв про сумки в машине. Едва не врезалась в Василия, крикнула ему на ходу, чтобы расплатился с негодующим шофером, и побежала по дому, крича: «Анжей! Анжей Михайлович!»

      Обнаружив хозяина в библиотеке, непочтительно выхватила у него книгу и выложила все про встречу с журналистом.

      – Я его обманула, – закончила Полина, сверкая глазами. – Договорилась, чтобы он ждал меня через два часа, а сама сразу бросилась к вам. Его нужно задержать! Никакой он не журналист, я уверена!

      В дверях библиотеки мелькнул силуэт. Анжей поднял глаза и увидел Василия. Тот смотрел на девушку, не замечавшую его, с таким выражением, что Ковальский рассмеялся. В нем читались и досада, и злость, и неохотное восхищение.

      – Вы мне не верите?! – горячилась Полина, не понимая, почему к ее рассказу отнеслись так легкомысленно. – Я его даже сфотографировала незаметно! На телефон! Снизу!

      – Верю, верю, – успокоил Анжей. – Васенька, ты в агентство еще не успел позвонить?

      – Нет. Успеешь тут…

      – Ну и не нужно. Оставим пока все как есть.

      Когда девочка убежала, ободренная его заверениями, что лже-журналист будет схвачен, хозяин распорядился:

      – Испытательный срок она выдержала. Начинаем готовиться к приему гостей.

      Вечером Полина вышла в сад, обошла дом, задержавшись под липой. Голые черные ветви выглядели сиротливо рядом с зеленеющим шиповником. Вьющаяся жимолость, оплетавшая стены особняка, несколько дней назад покрылась крошечными острыми листочками, и дом спрятался под зеленым покрывалом. Теперь среди листочков уже белели тугие шарики бутонов.

      Все росло вокруг, все цвело, кроме лип, стоящих двумя вдовами. На клумбах сияли посаженные неутомимым Арменом нарциссы. Вокруг них лежало сиреневое ожерелье фиалок. Лес дышал маем, и дыхание его чувствовалось везде.

      Розы в оранжерее цвели как сумасшедшие, словно это был последний май в их жизни. Их выращивали