В храме Солнца деревья золотые. Наталья Солнцева

Лариса хотела вернуться, но тут же вспоминала о деньгах, о том, что их с Володей вот-вот выселят из квартиры. И шла за Чаровым. Он крепко держал ее за руку, часто оборачивался; в темноте его глаза сверкали, как у кота. Когда Лариса пыталась высвободиться, Чаров громко и раскатисто смеялся. В гулких коридорах его хохот многократно повторяло зловещее эхо…

      – Лорка, Лорка! Проснись!

      Лариса с трудом открыла глаза и вдохнула по – больше воздуха. В груди застыл тяжелый твердый ком. Володя изо всех сил тряс ее за плечо.

      – Ну, слава богу! Я уж думал, не добужусь! – воскликнул он, испуганно глядя на жену. – Ты чего? Кошмар приснился?

      – Где я?

      Лариса спросонья не понимала, что происходит.

      – Дома. Ты кричала во сне…

      – Это нервы, – успокаиваясь, сказала она. – Слишком много впечатлений для одного дня.

      – Принести тебе чаю? – спросил Мельников.

      – Не надо. Давай спать…

* * *

      Погода стояла, хуже не придумаешь. Всю ночь и весь день мело колким, морозным снегом, ветер завывал в переулках и проходных дворах, сбивал с ног.

      – Ну и зима нынче выдалась! – сокрушалась Ангелина Львовна, пытаясь согреться. Пока они с Калитиным добрались от машины такси до ресторана, их с ног до головы засыпало снегом. – Закажи коньяк.

      – Непременно, – кивнул Марат.

      – Что будем есть? – поинтересовалась она. – Я очень голодная.

      – Налимью уху и расстегаи.

      – Так я и знала!

      – Возражаешь? Она пожала плечами.

      – Нет. Пусть будет уха…

      Столики в зале были накрыты белоснежными скатертями, в каменном очаге горел живой огонь. Маленькая эстрада пустовала.

      – Здесь играет классный саксофонист, – сообщил Калитин. – Он выйдет попозже.

      Пока они ожидали заказ, официант принес коньяк в стеклянном графине, холодную буженину и грибы.

      – Давай выпьем, – сказала Ангелина. – А то я не согреюсь никак.

      Марат налил в широкие бокалы помногу, почти на треть.

      – За нас…

      Выпитое растеклось внутри приятным теплом, сознание слегка затуманилось.

      – Как твои дела? – спросила она, глядя на глубокие тени на лице Марата.

      – Имеешь в виду студию? – усмехнулся он. – В общем, неплохо. Это что касается денег. В остальном… большого удовольствия я не получаю, занимаясь фотографией. Скука смертная…

      – В детективном агентстве было веселее?

      – Представь, да, – засмеялся Калитин. – Несмотря на разгул криминала и беспредел силовиков. Неизвестно, кто кого превзошел. Зато скучать не приходилось. Я уже не раз пожалел, что пришлось закрыть агентство.

      – Неужели больше нечем развлекаться?

      – Развлечение, как по мне, должно быть экстремальным. Мужчина, который не рискует, – ржавеет. Адреналин! Вот мужской наркотик.

      До фотостудии Калитин владел частным сыскным агентством «Барс». А еще раньше – являлся сотрудником секретного спецподразделения. Годы, проведенные на государственной службе, он вспоминал неохотно.