Дитя платонической любви. Маргарита Южина

так и знал! Так и знал! Выписали! Вышвырнули прямо на улицу, а он еще и пеленки не купил с белочками!

      – Как это нет? Вы их прямо с утра, что ль, выписали? А меня дождаться уже нельзя было, да? Вытолкали на улицу, да? – вскочил Дуся.

      – Чего ты подпрыгнул? Никто их не выписывал на улицу! Тут вообще… Нет, подожди, я себе коньячка налью и тебе тоже выпить не мешает…

      Главный подскочил к шкафчику, плеснул из пузатенькой бутылочки себе коньяка, а Филину щедро пододвинул пузырек с валерьянкой.

      – Получилось так: вчера, часов в десять вечера, Радько вдруг показалось, будто кто-то лезет в палату через окно. Неизвестно, чего уж она там перепугалась, но подняла на ноги весь роддом. Принеслась медсестра, врач дежурный тут же примчался, он рядом, в ординаторской спал… еле добудились гада. Как ты понимаешь, переполошились все.

      – Ага! Переполошились! Знаю я, как у нас врачи спят и медсестры полошатся! – обиженно засопел Дуся.

      – Ну и ладно! А чего в самом деле орать-то? Ну приперся какой-то пьяный муженек на дитёнка поглядеть, да палатой ошибся! Мало у нас таких случаев? А твоя прям ни с того ни с сего в истерику!

      – Чего это ни с сего? Может, и правда кто-то лез?

      – Да мы же соседку по палате спрашивали! А она ничего не видела! А твоя в истерику!

      – Ну и ладно, пусть в истерику! Может, у нее постродовой синдром? – чуть не плакал Дуся.

      Главный опрокинул в себя рюмочку и заметно успокоился.

      – Ну, правильно, синдром. И медсестры так подумали. Вкололи ей успокоительного и пошли нести вахту дальше. А утром, перед самым кормлением, пришла сестра в палату градусники ставить. А Радько нет!

      – Сбежала? – не поверил Дуся.

      – Нет! Соседка сказала, что поздно ночью к Ирине Алексеевне Радько пришла медсестра, измерила пульс, покачала головой и сообщила, что дела у женщины плохи. Затем тут же позвала двух санитаров…

      – Это кого же? Пашку с Олегом, что ли?

      – Слушай же! Позвала санитаров, и те утащили Радько на носилках в реанимацию.

      Дуся снова подскочил:

      – Что с ней случилось-то?! Уморили вы ее, что ли?! Она хоть жива?

      – А кто знает? – закручинился Матвей Макарович. – Ни в какую реанимацию Радько не поступала, я проверял. И вчера санитары – Олег и Павел – ночью вовсе не работали! С двенадцати ночи один отпросился, а другой проспал у Кати – медсестры. Да и не они это были. Я же говорю – с носилками! Те санитары с носилками были, а у нас единственные носилки ты угробил! Кстати, когда купишь?

      – Никогда! Вы бы так о моей жене пеклись! А то утащили женщину, а он со своими носилками привязался! – разошелся Дуся. – Ну и как мне теперь дитё воспитывать?

      Главный опечалился еще пуще. Он снова пододвинул к себе бутылочку с коньяком и выпил две рюмки подряд. Немного почесал затылок и только потом заговорил:

      – Да, понимаешь… Дуся! Сынок! С дитём тоже проблемы… Наши медсестры обнаружили вместо твоей девочки… куклу!

      – Как это? – распахнул рот Дуся.

      У главного весь запас