Нет, давай все-таки поговорим! Сборник рассказов. Владимир Хомичук

работу в университете и стал помогать маме в фирме, а сейчас влюбился в неё и пришёл к нам жить.

      – А ты не против?

      – Нет, потому что мама тебя любит, с папой они разошлись, а она ведь красивая! И хорошая. Если не будешь её обижать, то живи с нами.

      – Ты уверена, что мама меня любит?

      – Да. Разве ты сам не видишь?

      – Наташа…

      – Меня зовут Наталия. Наташа – это русское имя, а я испанка. Называй меня Наталией.

      – Наталия, можно я ещё немного подумаю насчёт того, чтобы жить вместе с вами?

      – Думай, только маму не зли, а то я с тобой больше и разговаривать не стану.

      – Понял.

      – Ну вот.

      «Дела!», – призадумался Глеб, попросил прощения и смылся в туалет: надо было спрятаться и как-то обмозговать свалившуюся на голову ситуацию. Очень хотелось пива, голова раскалывалась от боли и шквальных мыслей. «Так можно и тронуться потиху», – пробормотал он себе под нос и вернулся на кухню. Девочки уже не было, убежала на улицу. Сусанна спокойно посмотрела ему в глаза:

      – Ну а что ты думал? Надо же было ей как-то объяснить…

      – Что-то очень подробно ты ей всё разложила.

      – Уж лучше сразу, чем в обход. Она у меня очень смышлёная.

      Высокогрудая брюнетка с испепеляющим взглядом гордо откинулась на спинку стула.

      – Я несколько выпил вчера… – промямлил Глеб.

      – Но вёл себя достойно, по-мужски, – заискрилась в улыбке Сусанна, показывая пальцем в сторону спальни. – Успокойся, Глеб! Разберись сначала с самим собой, с женой и сыном, а потом уж поговорим всерьёз. Мы с тобой далеко не юнцы уже, такие решения не принимаются впопыхах. Не буду я тебе больше напоминать о твоих ночных словах, не волнуйся.

      Глеб помолчал, с умоляющим видом попросил пива, выпил и тяжело вздохнул. Домой он, конечно, вернулся. Выслушал очередной разнос и отдал снятые в банке деньги. С тех пор и начались его скитания по чужим домам, ночные кувыркания в машине со всякими… ну просто всякими женщинами и девицами. Любовниц он завёл себе сразу три, включая Сусанну. Само собой как-то вышло. Отлучённый от семейного ложа, измождённый недостатком женской ласки тридцатилетний мужчина и усилий-то особых не прилагал к поиску внебрачных сексуальных контактов: женщины сами к нему липли. Просто укладывали под или на себя. Ханжой он не был, не сопротивлялся и не утверждал, что ему это не нравится. Глеб давно заметил, что в Испании женщины гораздо свободнее в своём поведении, чем в его родной стране, где в советские времена на молодых девушек набрасывали своего рода паранджу, сотканную из дурацких табу и недостатка сексуального воспитания вперемешку с нехваткой противозачаточных средств. Здесь же слабый пол был более активен в своей инициативе, не переступая при этом определённую грань между здоровым желанием обрести наслаждение и пошлостью.

      Между тем скандалы в семье стали неотвратимо нарастать. Впервые было упомянуто слово «развод». Глеб не находил