Славяне. Историческая драма. Владимир Николаевич Исаев

И вприпрыжку побежала в хлев.

      Холстяные онучи на её ногах быстро промокли от утренней росы, впрочем, как и подол длинной до пят рубахи, но девочка не обращала никакого внимания на эти неудобства. Она просунула тоненькие пальчики в щель и, уцепившись за дверь, потянула её на себя, оперившись обеими ногами о нижний венец сруба. Тяжёлая створка поддалась и Миринка попятилась, привычно перебирая крохотными ножками по скользкой траве.

      Из темноты раздалось протяжное мычание, и девочка осторожно вошла в хлев, стараясь как можно быстрее приучить глаза к полумраку.

      – Сейчас, Пятнашечка, сейчас…

      Бормотала она, надевая на рог толстую пеньковую верёвку. Для этого Миринке пришлось встать на большой сучковатый чурбак, что отец специально установил здесь для неё. Сбросив с рогатины жердь, перегораживающую выход из стойла, девчушка спрыгнула на землю и потянула верёвку за собой, перебросив её через плечо.

      Корова медленно двинулась следом, обмахивая тучные бока длинным хвостом. Пастбище находилось недалеко от хозяйственных построек и представляло собой широкую лужайку, заросшую высокой сочной травой.

      Миринка подошла к месту, где был вбит кол для крепления верёвки, и покачала головой. Почти всё пространство вокруг него было практически лишено растительности и истоптано коровьими копытами. Нужно было переходить дальше. Девочка попробовала выдернуть берёзовую палку из земли, но не смогла даже пошатнуть её.

      – Надо звать отца, – вздохнула Миринка, обращаясь к корове. – Потерпи немного, Пятнашечка. Я мигом!

      Она набросила верёвку на кол, не забыв хорошенько затянуть петлю, и побежала во двор. Зайдя в избу, девочка негромко позвала:

      – Тато?

      – Нет его уже, дочка, – послышался из кухонного закутка голос матери. – На покос уехал.

      «Ну вот, – грустно подумала Миринка, – опять со мной забыл попрощаться!»

      Она заглянула за занавесь. Мать деревянным скребком очищала печь от сажи и золы, выгребая её лопаткой в берестяной короб.

      – Отвела Пятнашку пастись? – спросила женщина, не отрываясь от работы.

      – Да, мама. Только я не смогла колышек на другое место переставить… на старом травки мало стало.

      – Нашла тоже «колышек», – усмехнулась Веселина. – Этот колышек и мне, пожалуй, из тверди земной выдрать не удастся. Отец перестарался и вбил его слишком глубоко. Ну да ладно… пойду, попробую. А ты, Миринка, займись прополкой репы, пока солнышко в полную силу не вошло. До полудня управишься?

      – Постараюсь, ма…

      Она взяла остро заточенную деревянную лопаточку и выскочила за дверь. Веселина прихватив короб с золой, последовала за ней. Вытряхнув на грядки пепел, она краем глаза проследила за дочерью, которая бойко принялась за работу, ловко подковыривая лопаточкой корни сорняка, и выдёргивая его прочь.

      Улыбнувшись девочке, Веселина взяла из хозяйственной клети вёдра и, повесив их на коромысло пошла к подземному ключу,