Полотно. Максимилиан Коваль

она.

      Резко оттолкнувшись назад, я покинул столь тесную обитель женского дворца. Спавшее напряжение обезоружило меня и всё моё желание. Утренняя экспансия завершилась пунцовой отметиной на моей щеке от тыльной стороны Марининой ладони и паршивым настроением от перечисленных на мой личный счёт оскорблений. Спустя пару минут я побрёл на кухню, где, укутавшись в мягкое покрывало, нервно курила Марина. Она сидела на табуретке подтянув к своей груди левое колено и стеклянным взором уставившись на плиту. Всё её мелко тело тряслось в лихорадке. Обернувшись на меня, Марина затушила остаток сигареты, опустила взгляд и затем глотнув остававшуюся на дне стакана самбуку произнесла:

      – Тебе пора, – её тон был настолько злобным и раздражённым, что мне снова стало не по себе.

      – Прости, я случайно.

      – Проваливай!

      – Я сильно тебя обидел?

      – Я сказала – проваливай!

      – Что мне сделать чтобы ты меня простила?

      – Просто уходи.

      Прокрутив в голове события последней пятиминутки, мне на мгновенье показалось, что ничего криминального в моих действиях не было. Я мужчина, я должен приходить и брать. Как хочу. Кого хочу. Куда хочу. И когда хочу!

      – Да что с тобой такое? – разъярённо спросил я.

      – Ты ещё не понял? Вали домой!

      – Я просто хотел сделать тебе приятное.

      – Не вышло! Надо было просто дать мне поспать, а не тыкать своими причиндалами куда не попадя.

      – Прости, пожалуйста, прости.

      – Всё иди. Не хочу тебя видеть.

      И я ушёл. Спустился вниз и пошёл прочь от Марининого дома. Воткнул наушники и направился домой. Я чувствовал себя свободной птицей. Такой, которая улетела на юг, пересекла Атлантику, побывала у египетских пирамид, гадила на посетителей борделя в Амстердаме, кормилась с королевской ручонки в Букенгеме. Одним словом, весь мир был подо мной, он рукоплескал мне, таких оваций не заслужил ни один маэстро, такой награды не носил ни один герой. Я светился как Полярная звезда. Мне казалось, каждый прохожий был ослеплён моим счастьем. Казалось, я постиг самое важное в жизни искусство – искусство удовлетворения.

      Оказавшись на пороге родного дома, я разулся и выскочил из своих брюк. Теперь это самая ненужная часть моего гардероба. Думаю, стоит устроиться на работу, снять квартирку в другом районе и зажить там на полную катушку. Мамы не было дома, по всей видимости убедившись в моём здравии, она направилась по своим делам. Мы всегда жили душа в душу, когда я начал курить, то она не долго боролась с моей пагубной привычкой, когда я приходил с пьянок, то она вовсе не ругала меня за развязанное поведение. Просто мама напоминала мне, чтобы я не терял лицо. Чтобы не смешивал пиво с водкой, а шампанское с коньяком. Чтобы не связывался с наркотиками и дрянными девчонками. И мне не хотелось, чтобы она видела своё драгоценное чадо таким, каким ему быть не должно. Мне невольно вспомнилась сцена знакомства с Мариной.