Таинственные превращения. Морис Ренар

кивнул нотариус. – Прости за сомнения, однако мне странно, что ты пускаешься на такое серьезное предприятие вслепую. Задача поверенных не соединять любящие сердца, а сводить семьи, которые уверены, что подходят друг другу. Этим и объясняется мое профессиональное удивление. Кроме того, я никак не привыкну к настроению, которое на тебя временами накатывает…

      – Настроение? А что с ним не так?

      – Ты вдруг без всяких причин глубоко задумываешься, прячешься в свою скорлупу, как сейчас, и делаешься таким рассеянным, что невольно возникает вопрос: «Осознает ли он, о чем с ним говорят?»

      – А, вот ты про что! – хохотнул Морейль. – Так я занят важным делом. У меня из головы не выходит одна задача…

      Фейяр внимательно посмотрел на клиента и покачал головой:

      – Странный ты человек. Мне, наверное, не хватит жизни, чтобы тебя понять. Ты – поэт, философ, артист, загадочная личность.

      – Приступай, – велел Жан Морейль. – Жили-были…

      – Жили-были две сестры Осмон. Старшая, Элизабет, вышла замуж за графа де Праза, обедневшего офицера. Младшая, Жанна, стала избранницей выдающегося и довольно богатого джентльмена Гюи Лаваля, исследователя Центральной Африки. Лет через десять после замужества старшей ее супруг, капитан де Праз, принял почетную смерть на поле битвы, как и подобает военному. Его сын Лионель потерял отца. Ты меня слушаешь, Жан?

      – Конечно, продолжай.

      – Вид у тебя такой, будто ты на Луне. Так вот, мадам де Праз овдовела и влачила жалкое существование на нищенскую пенсию, а ее сестра, красавица мадам Лаваль, имела многомиллионное состояние, жила в Нёйи-сюр-Сен на одной из лучших вилл и проводила каждое лето в роскошной усадьбе Люверси в долине Шеврёз. Все эти богатства достались ей от отца Лаваля, крупного промышленника, и Жанна с согласия мужа предложила своей сестре поселиться у них вместе с сыном. Вдова, конечно, обрадовалась: куда ей было деваться? Вообще, Лавали слыли удивительно щедрыми и гостеприимными людьми и обожали свою дочь, маленькую милую резвушку. Но Гюи Лаваль следовал призванию, которое оказалось сильнее отцовской привязанности. Его пожирала страсть к путешествиям, к опасным далеким экспедициям. Он проводил в разъездах шесть месяцев в году. Сам понимаешь, что в подобных условиях он с радостью ухватился за мысль, что графиня с сыном устроится у Жанны, то есть той не придется скучать в обществе старшей сестры и племянника. Мало того, это доброе дело принесло материальную выгоду: мадам де Праз была настолько же экономной хозяйкой, насколько мадам Лаваль расточительной, и вскоре старшая сестра начала распоряжаться в буфетной, на кухне и в погребе. Вот такие дела, дружище. Тебе это интересно?

      – Хватит спрашивать! Разумеется, интересно.

      – Тогда приготовься к печальным событиям. Мадам Лаваль скончалась, насколько я помню, лет пять назад. Она умерла в Люверси, когда господин Лаваль находился дома и по его вине. Это настоящая трагедия. Несколькими днями раньше Лаваль вернулся из Африки и в числе множества экзотических редкостей привез с собой змей,