Китай, Россия и Всечеловек. Татьяна Григорьева

– врата в таинственно-прекрасное».[193]

      Если «таинственно-прекрасное», благое изначально, то оно не может не осуществиться, сколько бы люди, одержимые ложными идеями, видя «только поверхностное», ни препятствовали этому. И Лао-цзы противопоставляет человеческое Дао небесному. Но мы уже знаем, что явленное Дао не вечно и тем скорее сходит на нет, чем менее соответствует истинному Пути, и будет сходить до тех пор, пока не сойдутся Небо и Земля, войдя в Троицу с пробужденным человеком.

      О том, что это пробуждение возможно и даже неизбежно, свидетельствует сила Дэ, которую Лао-цзы поставил рядом с Дао. Как иначе могло заявить о себе неявленное Дао, как не в свойствах природных вещей и не в делах людей? Дао и Дэ предназначены друг другу.[194] Дэ, как рожденное от Дао, не может не быть благим, ибо само извечное Дао благое. Но это не «добродетель», как принято переводить, да и невозможно одним словом исчерпать его смысл. Дэ – это росток, прорастание Дао, что следует из самого иероглифа.[195] «Если дао — зерно, то дэ — росток, несущий в себе заряд энергии будущего развития, это претворение незримой программы, изначально заложенной в вещах и явлениях… Безграничное дэ поддается условному квантованию».[196]

      Дэ вездесуще. Это и внутренняя, духовная сила человека, и свойства вещей, и моральные качества, так называемые «постоянства-чан». Притом, по закону устремленных к Равновесию инь-ян, мягкое дэ человечности (жэнь дэ) уравновешивается твердым дэ чувства долга-справедливости (и дэ). Император должен воплощать, помимо дэ человечности, сыновнюю почтительность (сяо дэ) и просветленность (мин дэ). Сунский император мог сказать, что дэ – это «любовь к живому», а Конфуций: «Дэ благородного человека (цзюньцзы) – ветер. Дэ мелкого человека (сяожэнь) – трава. Ветер дует, трава склоняется» (Лунь юй, XII, 19). (Если трава не заполонила все и не ослабела сила благородного.) От духовных усилий и небесного дара Искренности зависит, будет возрастать или убывать сила Дэ.

      Будучи проявлением Дао, Дэ накапливается хорошими делами и разрушается плохими. Духовные накопления позволяли простолюдину стать императором, а императору, растратившему в развлечениях силу Дэ, унаследованную от предков, лишится власти. Теряя внутреннюю силу, прибегают к внешней. Пытаясь удержать власть силой, окончательно ее теряют, ибо всякое насилие противно духу Дао. Потому и говорят: «Потерять Дэ – значит потерять государство». И так во всем. Существует мировое Дэ, страны, семьи, и величайшая провинность перед Небом – пренебречь достоянием предков: такой обесточил, обездолил свой род.

      Только человеку дана свобода выбора: быть разрушителем или созидателем. Своими действиями он может погубить эту землю, ввергнуть мир в катастрофу и погибнуть вместе с ним как отступивший от Пути. Но может достичь наивысшего, воплощать великое Дэ, стать Дао-человеком. Может прозреть свое истинное Я, которое неотделимо от всего остального, а значит, уничтожая что-то, он тем самым

193

Удивительно близок Н. А. Бердяев даосским воззрениям, хотя и не был знаком с ними, но считал, что непосредственное, мистическое знание истинно везде и всегда, не зависит от времени и пространства. «Дух всегда пребывает в глубине, дух и есть глубина… Подобно тому как нет в духовной жизни внеположенности и раздельности, нет в ней и противоположности между единым и множественным… „Я в Отце моем, и вы во Мне, а Я в Вас“» (Ин. 14, 20). (Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994, с. 31.)

194

По определению В. М. Алексеева: «Книга о дао и дэ, то есть о высшем, не называемом на человеческом языке всемирном „пути“ и о его двойнике (дэ), являющемся формой проявления дао» (Алексеев В. М. Китайская литература. М., 1978, с. 34).

195

Смысл этого иероглифа (микрокосм) раскрыла в своем последнем докладе Светлана Рыкова (на конференции «Язык науки и искусства», Суздаль, 2002). Напомнив, что иероглиф «дэ» имеет более сорока значений (в том числе: благодеяние, великодушие, внутреннее достоинство, сила духа и др.), она дает характеристику составляющих этот иероглиф элементов: слева – «движение», справа – «десятка», олицетворяющая полноту, равновесие инь-ян, а также основу и уток. Под «десяткой» – «четверка» – четыре стороны света. Затем «единица» – символ Единого, и завершается иероглифом «сердце», чуть ли не самым универсальным понятием в китайском языке, означая душу, сознание, ум, совесть, центр, сердцевину. Вместе эти элементы, заключает Рыкова, показывают взаимосвязь явлений: «Все во Вселенной, все процессы, движимы сердцем». (Остается загадкой – «Неисповедимы пути Господни», – почему столь светлая душа покинула этот мир в начале Пути?)

196

Лисевич И. С. Литературная мысль Китая. М., 1979, с. 14.