Небесная Канцелярия. Виктор Юрьевич Кукушкин

можно сказать, тылы страны.

      Исполнительный директор хотел что-то возразить, но Каркушин его опередил.

      – Произошла ошибка!.. Я уже служил в армии! – выкрикнул он и, побледнев, тихо добавил: В будущем.

      – Что?! Чем докажете?

      – Вообще-то, после развала страны, когда Украина откололась мои документы остались там… то есть, может, здесь…

      – Что?! – выпучил глаза военный. – Украина откололась?! Не мог придумать ничего более абсурдного! Может, еще скажешь, и Белоруссия откололась? Или – страшно сказать – и Россия?!

      Кирилл сглотнул.

      – Да, – не совсем уверенно подтвердил он. – Весь Советский Союз раскололся… развалился… и… Но я успел отдать свой долг государству! тому государству… то есть, может быть, этому…

      Военный после такого смелого заявления от избытка чувств стал краснеть и надуваться. Солдаты разных национальностей тоже застыли в растерянности.

      – Вот из-за таких как вы… В дурдом захотел?! От армии косишь?! – прохрипел, наконец, военный. – Ну, чего встали, тащите его скорей в машину! Суку такую!

      – Но я честно служил!.. Сейчас, если я пойду в армию, я потеряю все!.. забуду все! Четыре года выбросить из жизни… Ведь два года… Я ведь уже служил… Два раза не бывает!.. Эх…

      – Еще как бывает. Как изощренно косит! – восхитился военный. – И не стыдно?

      – Можно мне попрощаться с женой?.. то есть с невестой… то есть со своей будущей женой, с которой я подал на развод… Эх, такой шанс потерян!.. Это здесь дурдом!.. Вы ничего не…

      – Попробуй у меня еще каркнуть! – приставив огромный кулак к лицу Каркушина, не то прошипел, не то рявкнул военный.

      5

      Посреди дремучего леса стоят три лошади. На двух из них два богатыря в вооружении – Илья Муромец и Добрыня Никитич. Подошел Алеша Попович.

      – Ну что скажешь, дозорный Попович? – поинтересовался у того Илья Муромец протяжным голосом. – Что головушку повесил?

      – Есть тут одна деревушка, Москвой прозывается. Долгорукий тут избу срубил, когда на Владимир ехал, и мужика, что здесь жил до него, зарубил. А дочку того мужика сыну своему в жены отдал…

      – Опять сплетни собираешь. Короче!

      – А до Киева далеко.

      – Что скажешь Илья? – поинтересовался Никитич. – Может, заедем?

      – Некогда засиживаться и лясы точить в этой дыре, когда братья в стольном граде в беде, – решил Илья Муромец, убрав руку от козырька. – Поедем прямо через леса до стольного града Киева, проложим дорожку прямоезжую!

      Едва Алеша Попович, сев на лошадь, тронулся, лошадь под ним заржала, встала на дыбы и понесла.

      – Чего это она?

      – Волков, наверное, почувствовала.

      – Волки. Кругом тебе одни волки мерещатся. Ты под копыта-то иногда поглядывай. Попович…

      – Тень вроде какая-то мелькнула.

      – Зайчонок, наверное.

      Всадники скрылись за деревьями, и советник с ассистентом перевели дух. Советник посмотрел на своего юного помощника с укоризной.

      – Хотел рассмотреть поближе, –