Лучшие Денискины рассказы. Виктор Драгунский

дворе никого нет, а ты всё-таки «чемпион мира». Садись! Я помогу разогнать машину, а ты один разок толкни педаль, и всё пойдёт как по маслу. Объедешь вокруг садика два-три круга, и мы тихонечко поставим машину на место. Федька у нас чай подолгу пьёт. По три стакана дует. Давай!

      – Давай, – сказал я.

      И Мишка стал держать велосипед, а я на него взгромоздился. Одна нога действительно доставала самым носком до края педали, зато другая висела в воздухе, как макаронина. Я этой макарониной отпихнулся от трубы, а Мишка побежал рядом и кричит:

      – Жми педаль, жми давай!

      Я постарался, съехал чуть набок с седла да как нажму на педаль. Мишка чем-то щёлкнул на руле… И вдруг машина затрещала, и я поехал!

      Я поехал! Сам. На педали не жму – не достаю, а только еду, соблюдаю равновесие!

      Это было чудесно! Ветерок засвистел у меня в ушах, всё вокруг понеслось быстро-быстро по кругу: столбик, ворота, скамеечка, грибы от дождя, песочник, качели, домоуправление, и опять столбик, ворота, скамеечка, грибы от дождя, песочник, качели, домоуправление, и опять столбик, и всё сначала, и я ехал, вцепившись в руль, а Мишка всё бежал за мной, но на третьем круге он крикнул:

      – Я устал! – и прислонился к столбику.

      А я поехал один, и мне было очень весело, и я всё ездил и воображал, что участвую в мотогонках по отвесной стене. Я видел, в парке культуры так мчалась отважная артистка…

      И столбик, и Мишка, и качели, и домоуправление – всё мелькало передо мной довольно долго, и всё было очень хорошо, только ногу, которая висела, как макаронина, стали немножко колоть мурашки… И ещё мне вдруг стало как-то не по себе, и ладони сразу стали мокрыми, и очень захотелось остановиться.

      Я доехал до Мишки и крикнул:

      – Хватит! Останавливай!

      Мишка побежал за мной и кричит:

      – Что? Говори громче!

      Я кричу:

      – Ты что, оглох, что ли?

      Но Мишка уже отстал. Тогда я проехал ещё круг и закричал:

      – Останови машину, Мишка!

      Тогда он схватился за руль, машину качнуло, он упал, а я опять поехал дальше.

      Гляжу, он снова встречает меня у столбика и орёт:

      – Тормоз! Тормоз!

      Я промчался мимо него и стал искать этот тормоз. Но ведь я же не знал, где он!

      Я стал крутить разные винтики и что-то нажимать на руле. Куда там! Никакого толку! Машина трещит себе как ни в чём не бывало, а у меня в макаронную ногу уже тысячи иголок впиваются!

      Я кричу:

      – Мишка, а где этот тормоз?

      А он:

      – Я забыл!

      А я:

      – Ты вспомни!

      – Ладно, вспомню, ты пока покрутись ещё немножко!

      – Ты скорей вспоминай, Мишка! – опять кричу я.

      И проехал дальше и чувствую, что мне уже совсем не по себе, тошно как-то. А на следующем кругу Мишка снова кричит:

      – Не могу вспомнить! Ты лучше попробуй спрыгни!

      А я ему:

      – Меня тошнит!

      Если бы я знал, что так получится, ни за что бы не стал кататься, лучше пешком ходить, честное слово!

      А тут опять впереди Мишка кричит:

      – Надо