Белый Клинок. Александр Мазин

слова Хозяина Реки как предложение почетной смерти.

      – Нельзя ли побольше света? – поинтересовался он.

      – Света? – Просьба удивила высокого туземца.– Факелы?

      Конгай кивнул.

      Хозяин Реки отдал соответствующее приказание.

      – Что еще? – спросил он.

      – Пусть принесут мой меч! – сказал десятник.– И учти: мне нужен именно мой меч! Он…

      – Тебе принесут твой меч! – перебил его предводитель.– Что еще?

      – Что будет со мной, если я сумею победить? – спросил конгай.

      Все девятеро пленников, затаив дыхание, ждали ответа.

      – Ты получишь свободу! – спокойно сказал высокий туземец. И, после небольшой паузы.– Ты получишь полную свободу. Такую, какой ты ее понимаешь. Мы проводим тебя – и любого, кто победит,– к берегу моря. И там отпустим. Ты согласен?

      – Нужно быть дураком, чтобы отказаться,– буркнул десятник.– Меня устраивают условия. Они всех устраивают! Так? – Он обернулся к остальным.

      Конгаи ответили дружным согласием. Промолчал один Несмех. Тогда фарангцу показалось: его молчания никто не заметил.

      Принесли оружие. Каждому из конгаев вручили его собственный клинок. Четверо, пожелавшие получить кинжалы, получили и их. Солдаты, прицепив к поясам мечи, повеселели. Один Несмех продолжал держать оружие в руках.

      Принесли факелы и установили вокруг огражденной площадки. Сразу посветлело. Теперь Несмех увидел лицо говорившего с ними Хозяина Реки. Старик. Но из тех, что до самой смерти сохраняют силу. И лицо его было ничуть не похоже на конгайское. Встреть Несмех такого в Фаранге, не задумываясь, сказал бы: подданный Империи, причем, почти наверняка – северной крови, хольдец или рус.

      В свете факелов стали различимы и лица будущих противников. Вот тут и солдатам стало немного не по себе: их соперниками оказались мальчики-подростки, не старше четырнадцати лет.

      – Я могу убить своего противника…– сказал десятник. Полувопрос-полуутверждение.

      – Проигравший умрет от своей руки или примет медленную смерть! – произнес седовласый туземец.

      – О! – только и вымолвил десятник.

      – Тот, кто покинет место чести,– продолжал Хозяин Реки,– также умрет медленной смертью! Ты понял?

      – Да! – воскликнул десятник. Ему не надо было объяснять, что такое – медленная смерть.– Слава Туру! – воскликнул он и перемахнул через ограждение.

      С другой стороны то же самое сделал отрок-туземец. В отличие от тяжело ударившего ногами в каменный пол воина, босые ноги мальчика коснулись опоры совершенно беззвучно.

      Худенький, большеглазый и нежнолицый, он едва достигал макушкой подбородка конгая. Но глядел смело.

      Десятник опять почувствовал подвох.

      – Я не…– начал он, оборачиваясь к седовласому.

      Маленькое смуглое тело взметнулось в воздух. Десятник еще успел как-то среагировать: обернуться, выхватить из ножен меч… Он был очень хорошим воином, этот десятник. Но враг его перевернулся в воздухе и с коротким яростным вскриком ударил снизу вверх твердой,