Осколок белого бумеранга. Олег Механик

на нашей маленькой кухне, чашку за чашкой пили чай и я рассказывал ей про всё: про Ассоциацию, про Длинного, про ЦУМ, про дискотеку… Никогда ещё в своей жизни я не был таким откровенным и открытым, как в эту ночь. Никогда ещё я не видел, глаз матери такими тёплыми и любящими.

      Мы разошлись уже под утро. Мать ушла спать, а я сидел в своей комнате и смотрел в окно. Там на улице шёл сильный снег. Крупные хлопья кусками ваты тяжело падали на деревья и на землю, густым слоем покрывали подоконник. Слушая шорох падающего снега, я ощущал тысячи мягких прикосновений. кто-то там говорил, что он любит меня, что теперь всё будет по-другому. кто-то расстилал передо мной огромный белый лист, которым закрывал, всё старое и серое. Теперь всё заново. Уже завтра я сделаю свои первые шаги в новой жизни, оставлю первые следы на этом незапятнанном чистом листе.

      Я уснул, когда рассвело, и вся комната окрасилась в нежно голубой цвет. Уже через два часа проснулся радостный и бодрый. наконец-то он настал, этот новый день!

      Мы встретились в двенадцать на том же месте у «Строяка». Длинный снова опоздал минут на пять, но на этот раз это меня нисколько не разозлило. Снега за ночь навалило столько, что колёса наших колясок утопали в сугробах. Биение моего сердца заметно участилось, когда мой друг снова протянул мне руку в перчатке. Мой старый родной друг, которого я знаю уже больше суток, приветливо улыбался мне, и его скуластое лицо было розовым от лёгкого морозца.

      – Ну чё, куда сегодня рванём? – Задал он мне дежурный вопрос.

      – Рванёшь тут пожалуй…с меня семь потов сошло, пока до сюда добрался.

      – Да уж, навалило, будь здоров! – Длинный перчаткой счищал комки налипшего снега с колеса.

      – Сейчас на санях нужно ездить, – улыбнулся я.

      – А что, это идея! – Длинный похлопал в ладоши, стряхивая с перчаток снег. – Горки помнишь на реке?

      Я понял, что он говорит про высокий берег реки, который зимой превращался в крутую экстремальную горку. В той жизни мы с друзьями часто ездили туда в поисках острых ощущений.

      – А как же, мы часто там с пацанами катались…

      – Сейчас там пункт проката сделали. Сани у них крутые, управляемые, с рулём. Поедем, вспомним детство?

      Мой ум тут же попытался найти, где подвох, в этой прекрасной перспективе, и он его быстро нашёл.

      – Всё это здорово! Вот только как мы будем подниматься в гору, когда скатимся. Помнится мне, это и в хорошее время было тяжело…

      – Дружище, а как насчёт моего метода? – Длинный похлопал меня по плечу.

      Рыжий паренёк из проката долго и тщательно подбирал нам сани. Он крутил сидения, дёргал за поручни, поверяя их на прочность, осматривал лыжи, крутил рулём, проверяя люфт. Наконец, выбрав, по его мнению, самые надёжные, он сам пошёл с нами на спуск, где помог пересесть из колясок в сани.

      – Ну как, пацаны? Вы нормально? – спросил он, когда мы оказались верхом на санях на краю высокого склона.

      – Всё пучком, спасибо, браток! – весело сказал Длинный.

      Я смотрел вниз с высокого обрыва и ощущал лёгкий мандраж. Биение