Осколок белого бумеранга. Олег Механик

Длинный почти с первого взгляда вызвал у меня симпатию. Он был очень уверен в себе. Можно сказать даже так, что более уверенных в себе людей я до этого и не встречал. Он вёл себя, как знаменитый актёр, как президент, который чувствует, что всё внимание приковано только лишь к нему. Говорил неторопливо, делая большие паузы между фразами, зная, что в этот момент никто не перебьёт и даже напротив, усилится тишина напряжённого ожидания. Он рассказывал анекдоты. смешные истории из его армейской, жизни, сыпал библейскими и ещё какими-то мудрыми притчами. Он не начинал разговор сам, а цеплялся за чью-нибудь фразу, рассказ или спор. Когда он вступал в игру, тут уж ему не было равных, и с этого момента уже говорил только он. Со времени прибытия Длинного, вокруг стола Антона собралась большая компания. Парни подсаживались ближе, принося свои стулья, выставляя на стол банки с пивом, а кто-то притащил бутылку водки.

      В какой-то момент Киря и долговязый парень в тельняшке по имени Вано затеяли спор о футболе. Судя по всему, Киря болел за «Зенит», а его оппонент за «Спартак». Они обсуждали последние матчи, игроков, судейство, положения команд в турнирных таблицах, в общем те вещи, о которых я не имел представления, так как никогда не увлекался футболом.

      Спорщики, яростно перекрикивая друг друга, доказывали, что клуб, за который они болеют самый лучший и именно он выйдет в финал «Лиги чемпионов». Я наблюдал за Длинным, который переводил азартный взгляд с Кири на Вано и обратно. Он неизменно улыбался, и по его лицу было заметно, что ему есть что сказать. Я не сразу заметил, что в левой руке он перебирает чёрные бусины чёток. В щёлках его узких глаз мерцал хищный взгляд кошки, которая наблюдает за вознёй двух мышат. Эта кошка вдоволь налюбуется последней игрой своих жертв, перед тем, как насадить их одного за другим на острый коготь, резким уверенным движением.

      Мне не терпелось узнать, какие аргументы он готовит сейчас в своей голове. Наверняка уйдёт куда-нибудь в историю футбола, будет сыпать датами, количеством мячей, фамилиями игроков, точными цифрами статистики, которыми очень любят жонглировать такие вот всезнайки.

      Спор уже подходил к концу, а Длинный так и не встал на сторону ни одного из оппонентов.

      – Длинный, разбей – сказал Киря, крепко ухватив ладонь Вано, будто боялся что тот вырвет руку и убежит. – Если «Зенит» выйдет – с тебя упаковка «Баварии».

      – Все слышали? – кричал Вано, призывая как можно больше свидетелей. – Пацаны, через неделю Киря всех нас угостит классным немецким пивом. Длинный разбивай!

      Тут Длинный сделал то, чего я от него никак не мог ожидать. Он отвернулся от скрещенных в споре рук и пробурчал.

      – Да ну вас…сами разбирайтесь. Меня эта ла̀жа не интересует.

      – Не понял! – Киря привстал, продолжая сжимать руку Вано. – Это ты футбол ла̀жей называешь?

      Длинный снова повернулся к спорщикам, и начал говорить, глядя на Кирю в упор.

      – Это я не футбол лажей назвал. Весь Ваш бесконечный спор за футбол, это лажа. Я уже больше трёх лет вас знаю, а вы всё об одном и